– А мне кажется, что ты сейчас фигнёй страдаешь. Ты же в нём не на главную городскую ёлку собралась, а в доме у Сомовых наверняка уже начался отопительный сезон.

А спустя полчаса нервный таксист, уже дважды позвонив и напомнив Сашке, что пора выходить, начал сигналить у ворот.

– Что за козёл! – Алекс, наконец, разлепила свои объятия, в сорок пятый раз проверила перед зеркалом макияж и причёску и, подхватив сумочку, направилась к выходу.

Ну как направилась…

– Стеш, учти, я буду звонить тебе каждый час. И Наташке твоей позвоню. И Стасу! Такси за тобой приедет в десять… помнишь? Сразу сфоткай его номер и вышли мне. И таксиста тоже щёлкни на всякий случай. Слушай, если машина вдруг задержится, не вздумай ехать на своей. Ни в коем случае! Стеш, и шампанского много не пей, ладно? – и уже распахнув входную дверь: – Ой, а мой тортик?!

Закатив глаза (она, наверное, никогда не уедет!), я помчалась в кухню за тортом. Вчера я испекла их аж три штуки. Один для Сашки, второй возьму с собой, а третий останется дома – вдруг гости?

Вручив сестре свой шедевр, я предостерегла:

– Только сильно не увлекайся, а то п-платье треснет.

– Я помню: новогодняя ночь темна и полна у-ужинов! – жутким голосом провыла Алекс. – Так, всё, погнали.

Да неужели?

Телефонный звонок я слышу ещё внизу и мчусь к лестнице. Не понимаю как, но я точно знаю, кто мне звонит. Ускоряюсь! Почти взлетаю, не чувствуя ног. И всё же не успеваю.

Так и знала – это он – Генка!

Прижимаю ладонь к груди, успокаивая разогнавшееся сердце. Я загадала… и он позвонил.

Бросаю взгляд в окно, на часы, на платье, в зеркало… и прижимаю экран к губам…

Сегодня я буду самой красивой! Для тебя.

3. Глава 3 Стефания

21-00

Недовольная своим отражением, я ожесточённо стираю с губ помаду – слишком яркая. Но теперь лицо кажется бледным и теряется на фоне платья. И для кого я, спрашивается, так вырядилась? Ради какого-то неизвестного мужика, который мне чуть ли не в отцы годится?

Конечно, нет. Всё это ради того, кто настолько занят, что даже не считает нужным перезвонить мне.

После Генкиного звонка я перезвонила ему почти сразу – максимум через пару минут. И что? А ничего! Он снова оказался недоступен. «Ну бывает, – подумала я, – да и связь наверняка перегружена». Но ведь я позвонила ещё раз! Чтобы услышать, что абонент занят. Целых два часа занят?! На самом деле, больше я не проверяла, потому что моя гордость этого просто не вынесла бы. И потому что нормальный человек непременно перезвонил бы мне.

Но кто сказал, что Геныч нормальный? Господи, как же меня угораздилотак влипнуть ?!

Перестав гипнотизировать упрямо молчащий телефон, я снова взглянула в зеркало. Теперь этот наряд, да и весь мой принцессочный образ кажутся совершенно нелепыми – эта пышная шуршащая юбка, браслеты на обнажённых руках и локоны-спиральки, на которые я убила почти целый час. Хотела понравиться… Кому-у?

Хватаю расчёску и с яростью провожу по спиралькам. Ещё и ещё, безжалостно прореживая золотистую гриву. И спустя несколько минут я уже похожа на длинношерстную наэлектризованную овцу. Хочется расплакаться, глядя на своё отражение, но я пока держусь.

Как за какие-то два дня я могла превратиться вот в это?

Исполнив непростое гимнастическое упражнение, я остервенело дёргаю молнию на спине и, отбросив в сторону невезучее платье, топаю под душ. Стоп! Быстро возвращаюсь за телефоном (а вдруг?..) и ненавижу себя за это. И снова иду в ванную. Теперь я зла, как сто чертей.

21-30

С холодной яростью я собираю ещё горячие от фена волосы в высокий хвост, творю на умытом лице лёгкий макияж, натягиваю чёрный футляр (платье-футляр!) и, отступив на несколько шагов от зеркала, с удовлетворением разглядываю своё отражение. Образ гимназистки мне к лицу. И к настроению.