С коварством они спорить бы не стали. Как и с хитростью, мстительностью и непредсказуемостью. Что касалось способностей… Чем больше правитель приглядывался к девочке, тем больше она казалась ему необычной, она сама была ходячей “способностью”.

“Мстительный дух” – однажды он встретил термин в одном из старых человеческих трактатов. Со временем Янар еще не раз убедится в том, что именно такое описание подходит лисе как нельзя лучше.

– Я хочу помочь тебе, – внезапно отвлекла его от размышлений Руна.

Мужчина вздрогнул, поняв, что вместо работы погрузился в бестолковые размышления. Тонкая маленькая ручка легла поверх его, едва касаясь.

Амон недоуменно заскользил взглядом по разложенным по столу бумагам, а затем поймал взгляд девочки.

– Прости, Варежка, тут все не так просто, как кажется, – натянул он улыбку, не желая обидеть амбициозную лисицу. – Чуть позже я обязательно обучу тебя всему, если пожелаешь. Ты бы приняла предложение Фэйта и сходила с ним еще раз в городской парк. Там много развлечений, другие дети, тебе…

Он не успел договорить, его перебил тихий уверенный голос:

– Мне скучно с ними, как вы не поймете? – в интонации проскользнула обида. – Ваши дети слишком долго развиваются и растут, мне с ними неинтересно. Что же, по твоему, я обладаю недюжинным терпением? Потом опять сопли по площадке собирать, да слезки вытирать, – хмыкнула она, надменно подняв темную тонкую бровь. – Обижа-а-аешь меня, Правитель… – последние слова она особенно растянула, словно предвкушая последствия.

Амон, признавая поражение, поднял разведенные в стороны руки. Он знал, что лучше этой “милой девочке” дорогу не переходить. На своем опыте испытал богатую фантазию кицунэ. Серьезных подлянок она ему никогда не устраивала, но хулиганство, пусть и мелкое, не раз заставало его и Фэйта врасплох.

– А знаешь, вот, – он вдруг сгреб часть своих бумаг и придвинул к воспитаннице, – с сортировкой по датам ты ведь точно справишься, – констатировал он. – А где увидишь отметку нашего драгоценного Советника, нужно отдельно сложить.

Губы девочки медленно и очень довольно растянулись, рисуя на щеках маленькие ямочки. Она не разрывала зрительного контакта со своим любимым монархом и мысленно представляла себе будущее их дружной семьи.

– Хочу нож, как у Фэйта под подушкой, – запальчиво и весьма требовательно бросила она, окончательно обнаглев.

Монарх подавился воздухом, а надежда на то, что ребенок удовлетворен и больше не будет расстраиваться и заниматься ерундой, канула в лету.

Прикрыв глаза, Амон позволил себе перевести дыхание и прикрыл глаза на несколько секунд. Вдруг малышка просто забудет о своей просьбе или отвлечется на другую?

– Так, стоп, а что ты опять делала в кровати Фэйта?! – не понял он, тут же приходя в себя.

Для воспитанницы сделали прекрасную спальню и даже маленький кабинет, но она продолжала приходить по ночам к Амону, заниматься в кабинетах Советника или монарха, когда не хотела идти до библиотеки. Для нее были открыты все двери.

– В прятки играла, – не растерялась девочка.

– Это с кем? – Янар позволял с некоторых пор появляться во дворце с детьми как аристократам, так и слугам, но никто из них не посмел бы зайти в покои правящей ветви.

– С его ножом. Я его нашла – он проиграл.

И было в ее голосе столько удовольствия, что Правитель и забыл, что хотел отругать ребенка за нарушение личных границ и игры с чужими вещами без спроса.

Пока в кабинете не раздался громогласное причитание Советника:

– Амон, я либо переутомился, либо стал в край безответственным.