— Спасибо, что не выгнала, — тихо сорвалось с губ Димы.

— Маму свою благодари. Если б не она, не знаю, как бы Темка рос эти два года.

— Да, — устало согласился мужчина. — Она очень хорошая. Сын тоже. Я могу воспользоваться твоим ноутбуком? У меня телефон... Разрядился.

С трудом произнес он последнее слово. Дмитрий мог врать кому угодно, а Вере было бесполезно. Его «телефон разрядился» зачастую означало разнесенный об стену мобильный. Цепная хмыкнула. Похоже поездка на Фер**ри не оставила Димку равнодушным, раз тот опять сломал технику в приступе бешенства.

— Да, конечно, — холодно ответила девушка, из-за всех сил стараясь не показывать подлинных чувств. — Пароль прежний. День нашей свадьбы и твое обещание.

Последнее Вероника добавила специально. Муж ведь не мог забыть так быстро, какую клятву дал ей наедине в один священный день. Дмитрий мгновенно побледнел.

Самой Илларионовой среди сумасшедшей вереницы эмоций было сложно определить: получает ли она наслаждение, видя в глазах супруга муки, или от них становилось только хуже?

Эти безумно красивые янтарно-карие глаза! Они всегда говорили Веронике больше, чем язык Димки.

— Спасибо, — хладнокровно поблагодарил супруг, последовав в спальню.

Цепная тяжело вздохнула. Сколько девушка думала о встречи с Димой после комы, даже представить не могла, что окажется в целом аду противоречий. Эмоциональная карусель «от любви до ненависти и обратно» сильно истощала Веронику. Еще сильнее мучила неопределенность. Она не знала, как правильно поступить.

«Мстить? Отпустить? Простить? Забыть и послать?»

Её размышления вдруг прервал рингтон звонка телефона, раздавшийся из сумки. Цепная взяла его, про себя сразу отметив неизвестный номер, затем приняла.

— Привет, Вер, — неуверенно произнес мажор.

Вероника удивилась. Он все-таки запомнил её номер.

— Ты можешь говорить? — взволнованно добавил парень.

— Да.

— Давай завтра встретимся вечером. Познакомлю с моим старым добрым приятелем. Если встреча пройдет хорошо, возможна работа.

«Да, работа. Идеально, чтобы забыться и снова похоронить себя», — почему-то скептически пронеслось у нее на уме, но вслух Илларионова ответила:

— Прекрасно. Во сколько?

— В пять. Ресторан «Морской бриз». За тобой заехать?

— Да, приезжай, — уверенно ответила Цепная, не по наслышке зная, насколько в квартире тонкие стены.

Кто-то в спальне сейчас будет готов опять «разрядить свой телефон».

— Чудесно. Буду у того магазина в четыре.

Ничего не ответив, Вероника сбросила вызов и задумчиво взглянула на безымянный палец, который, казалось, вновь начал обжигать металл золотого кольца. Знак плохой, но останавливаться девушка уже не хотела. Чтобы впредь не ощущать дискомфорта, Цепная решительно стянула обручальное.

— Верочка, ты чего? — искренне удивилась свекровь, случайно лицезря с какой злостью невестка замахнулась, в сердцах желая зашвырнуть символ брака куда подальше.

— Вы победили, Светлана Викторовна. Я плохая жена! Я не достойна Димы! — раздраженно припомнила женщине её первые слова Вера.

Танька не первая, кто выслушивал от матери Илларионовых эту пропаганду. Только старшая Щукина открыто не агрессировала, подобно своей младшей сестренке, а молчала и носила в себе, наконец достигнув пика, когда надоело всем улыбаться.

— Нет, — отрицательно покачала головой Светлана, — это он не достоин тебя. Если хочешь, ты можешь отдать кольцо мне.

Вероника удивилась, однако быстро совладала с собой и вложила вещь в протянутую ладонь родственницы.

— И помни: вы с Артемом всегда будете частью нашей семьи.