Мне пришлось схитрить и поинтересоваться у нее, а соизволил ли наш босс удивить подчиненных еще чем-то кроме фаер-шоу.

— И ты не поверишь, — она отвлекается от монитора и разочарованно смотрит на меня, — час и мы тоже все разошлись. И из-за чего?

— Из-за чего?

— Влад и Юра подрались.

Влад и Юра — те самые топовые риелторы, которых вечно всем в пример ставят. И это неудивительно: они закрывают чуть ли не каждый день многомиллионные сделки.

— Из-за меня, — Дашка расплывается в улыбке.

Аня, смешливая контентщица, фыркает за соседним столом, и Дашка фыркает:

— Да, из-за меня!

— А я ничего не говорила, — Аня стучит по клавиатуре.

— Короче, я и Влад, — Дашка подается в мою сторону и шепчет, — танцуем…

— Ага, — Аня недовольно причмокивает.

— Что? — Дашка разворачивается к ней.

— Да вы там обжимались, а не танцевали. Он тебе под юбку залез! — Аня выглядывает из-за монитора. — Мы твою жопу в стрингах видели!

— Много ты понимаешь в страстных и откровенных танцах! — Дашка бьет кулаком по столу, и я вздрагиваю.

— А Юра подходит, — Аня переводит на меня насмешливый взгляд, — и говорит им, чтобы они уединились, а то их откровенные страстные танцы пугают честной народ.

— То есть полуголый шеф никого не испугал, а танцы испугали? — я откидываюсь на спинку кресла. — Его голые сиськи никого не смутили?

Аня и Дашка краснеют, выпучившись на меня, и я недоуменно вскидываю бровь. Наверное, мне не стоило быть такой смелой в словах, потому что обычно я очень сдержанна, но меня все еще злят ночные сообщения Арсения о трусиках.

— Уж кому и стоило сделать замечание, так это ему, — продолжаю я язвить, — но нет. Все же были в восторге от его мышц и пресса, да, девочки?

Дашка переводит испуганный взгляд с моего лица в сторону, будто кто-то стоит за спиной, и я медленно разворачиваюсь в кресле к двери.

— Если ты готова сделать мне замечание, — на пороге застыл Арсений и холодно улыбается, — то прошу пройти в мой кабинет.

У меня от неловкости и страха немеет лицо и покалывает щеки. От ночного разнузданного Арсения не осталось ни следа, и передо мной стоит мрачный и суровый босс, который очень мной недоволен.

Я могу извиниться и пойти на попятную, но это будет выглядеть жалко, и я не откажусь от своих слов. Я действительно осуждаю Арсения за его пьяную смелость, попытки поцеловать меня в туалете и ночные сообщения, которые не отправляют подчиненным.

— Венера не хотела… — пищит Дашка, пунцовая и смущенная. — У нее похмелье… И…

— Я за свои слова готова нести ответственность, — я встаю под внимательным и цепким взглядом Арсения.

— Тогда прошу, — он пропускает меня вперед. — Очень любопытно, что ты скажешь.

Я не боюсь, пусть у меня и ноги не гнутся от волнения. В следующий раз я, как обычно, буду молчать и не участвовать в сплетнях, а то я совершенно не умею себя сдерживать в неуместном ехидстве.

Иду за Арсением, который несколькими широкими шагами вырвался вперед. Огромное открытое пространство офиса заставлено столами: около трети площади выделена для колл-центра, а другая часть занята риелторами и некоторые из них уже общаются с ранними клиентами. Смотришь на их серьезные лица и не скажешь, что они вчера пьянствовали и веселились так, как не веселятся черти в аду.

Логово Арсения прячется в глубине офиса и за стеклянными стенами, что увешаны глухими жалюзи. Кабинет его, как и подобает серьезным людям, разделен на приемную, где нас встречает секретарша Вера, и саму обитель босса.

— Кофейку, — равнодушно просит Арсений.

Вере около сорока лет. Серьезная высокая женщина с глубокой морщиной на переносице. Короткие волосы выкрашены в платиновый блонд, и она в строгом костюме больше напоминает какого-нибудь секретного агента, а не секретаршу в риелторской компании.