Деловая такая. Она у нас глава отдела, и ей положено выбивать премию, а не мне. Я рядовой маркетолог, на которого она скинула Долину Счастья и сидит довольная. Это же мне придется дергать дизайнеров и прочих сотрудников, чтобы они мне подготовили материалы для рекламы.

— Тогда свободны.

Риелторы синхронно встают, а Дашка, сучка пронырливая, громко так и требовательно чеканит:

— А у Венеры есть к вам разговор, Арсений.

— Тогда пусть Венера останется, — тот милостиво кивает.

— Что? — охаю я, намереваясь встать, но Дашка подскакивает и давит мне на плечи.

— Ей нужно обсудить с вами очень важный вопрос, — улыбается и шустро так выбегает за остальными коллегами.

Я оглядываюсь на дверь, которую она с тихим щелчком закрывает, и нервно сглатываю. Подставила! Как она могла? Вот и доверяй после этого коллегам.

— Ну? — тихо шуршит Арсений, и я чувствую, как с плеча опять спадает лямка топа.

— Я не считаю необходимым запускать вторую кампанию, — отвечаю я, и в этот раз во мне прорезался голос надменной суки, у которой игриво оголено плечо.

— А я считаю, что необходимо.

— Старт нынешней рекламы занял около двух недель, Арсений, — категорично заявляю я. — Качественные креативы не берутся из воздуха. Это же не просто взять картинки из интернета и влепить в текст. Надо задействовать фотографов, видеомейкеров, ведь те визуалы, что предоставил застройщик…

Он пялится на мою грудь, и не слушает меня. Соски от его внимания наливаются кровью, я прям чувствую, как они набухают и натягивают тонкий шелк.

— Вы меня слушаете? — сдавленно уточняю я и возвращаю лямку на плечо.

— Очень внимательно, — он мельком глядит на лицо и вновь опускает взор. — Продолжай, Венера.

— Вы смотрите на мою грудь, — сжимаю кулаки и поскрипываю зубами.

— Верно, но разве ты не специально надела такой откровенный топ? — спокойно говорит Арсений, но глаза его горят возбуждением. — И я тебе делаю замечание. Пусть у нас нет строгого дресс-кода, но…

— Да что вы себе позволяете?! — я поднимаюсь из-за стола.

Слишком резко встаю. Грудь моя подскакивает, лямки предательски спадают с плеч, и топ сползает слишком низко, почти до самых ареол.

— Пара дней на подготовку рекламы, — Арсений с улыбкой откидывается назад и поднимает взгляд, — и у тебя лямочки сползли.

— Я знаю, — боюсь пошевелиться, потому что от одного неловкого движения топ может съехать еще ниже на радость боссу. — Вы бы не могли выйти?

— Зачем мне выходить?

С писком отвернуться, чтобы прикрыть грудь скользким шелком, и выбежать? Мне не нравится. Я же не школьница, чтобы сейчас в стыдливом румянце съежиться и удовлетворить чувство власти дерзкого босса. Пока я размышляю над тем, что мне предпринять в неловкой ситуации с почти голой грудью, Арсений встает и подходит ко мне вплотную.

— Вот так, — подцепив лямки кончиками пальцев и коснувшись кожи, возвращает их на плечи. — И где твой пиджак, Венера?

Я забываю, как дышать, и тону в серых глазах. Вдыхаю выдох Арсения и шепчу:

— В кабинете.

— И зачем же ты его сняла? — он тоже понижает голос до интимного шелеста.

— У нас кондиционер сломался. Душно в кабинете, — пальцы дрожат, и горячая кровь приливает к промежности, а остального тела я не чувствую. — Сняла и забыла. Прошу прощения.

— О, не стоит, — Арсений улыбается уголками губ. — Я оценил твои старания по достоинству.

— Глупости какие. Вот мне делать нечего, как для вас стараться, — шепчу злые слова и пячусь к двери. — Во всем виноваты кондиционер и похмелье. И вы мне не интересны.

— Да неужели? — он вновь опускает взор на мою грудь. — Слова, может, и лгут, но не твое тело.