— А теперь последний ингредиент. Будьте осторожны и не вздумайте на радостях испортить всё, что сделали до этого. Это денег стоит! — восклицает коротышка-профессор и велит передать коробку с первых мест на последнее.

Один котелок вспыхивает голубой дымкой, второй. У шестого цвет облака более насыщенный. А у девочек возле меня — так вообще розовый. Что-то они там нахимичили.

— Держи, — Протягивает мне коробку шатенка с явным недовольством на лице, но не успеваю я коснуться, как девушка разжимает пальцы, и коробка падает на пол. — Ой, прости. Случайно.

Но ведь не случайно! Как раз по её лицу и злорадному смешку подружки это видно. Боги с ними.

Поднимаю коробку и беру раскрошившееся крыло летучей мыши. Странно, на корешок какой-то сушёный похож. Или нет?

— Быстрее! — торопит всех профессор, пока разглядывает чаны на первом ряду.

Жму плечами и опускаю кусочки последнего ингредиента в чан.

Бах!

9. Глава 7. Кто разрешил тебе улыбаться?

Из чана валит такой густой дым, что я вскакиваю в ужасе. Котелок прыгает, словно взбесившийся, мечет искры, и они попадают на платье и руки. Больно!

Адепты кричат и разбегаются, пока я пытаюсь как-то справиться с собственным зельем.

— Отставить панику! — командует профессор и заклинанием усмиряет взбесившийся котел.

Вот только поздно. Теперь моё платье не то чтобы полностью сухое, но ещё и в мелких дырах.

— Адепт Отта! Что это было?! — рявкает он так, что я подпрыгиваю.

Пытаюсь объяснить, что делала всё как положено, но мужчина не верит.

— Клянусь, я взяла то, что было в коробке! — талдычу ему.

— За идиота меня держите? Думаете, я по ошибке листок чёрного лотоса вместо крыла летучей мыши туда положил? — злится профессор, а я кидаю взгляд на соседок, которые довольно поглядывают на меня из-за плеч скучковавшихся в углу адептов.

— За такие шутки я назначу вам выговор! — выдаёт профессор.

— Мне?

— А кому ещё? — рявкает он.

— Но ведь… — пытаюсь оправдаться, но понимаю, что никто не будет слушать. Гадство!

— Вы всё тут ототрёте, а после занятий ещё и крыло вымойте. Щёткой! И чтобы блестело!

— Но…

— Мне докладную ректору на вас написать? — вспыхивает так, что сейчас у него из ушей пар повалит.

— Нет, — смиряюсь я.

В самом деле, полы, что ли, мыть не умею? Но с девчонок я спрошу. И ему всё ещё раз объясню. Вот пусть только сначала поумерит пыл. Сейчас ему мои слова, как горох о стену.

— Свободны! — рявкает остальным профессор, и адепты тихо, как мыши, сочатся к выходу. А соседушки мои хихикают.

Ничего, я вас запомнила. Надеюсь, у вас много платьев, а то я знаю отличный рецепт невидимой жвачки. Глаз за глаз, девочки!

— Адепт, приступайте! И в этот раз ничего тут не портите! Мой лаборант проверит, — гневно рявкает мужчина, а затем уходит прочь.

Смотрю на десяток загаженных котелков и тяжело вздыхаю. Придется их мыть голыми руками, потому что так называемый лаборант даже щётку мне не даёт. Только и глядит с насмешкой. Почему, спросите вы?

Потому что лаборантом оказывается та самая рыженькая из свиты Тины. Думаю, она бы и воды мне не дала, если бы могла. Видели бы вы ее взгляд, когда она пришла следить за новенькой, и обнаружил меня.

— Я всё, — объявляю рыжей, вытирая пальцы вафельным полотенцем.

— А полки?

— А их в списке не было, — отвечаю и только хочу уйти, как девица плюхает целое ведро воды на пол. Да так небрежно, что та расплёскивается.

— Зато крыло было.

— Щётку.

— Ручками.

— Ручками со щёткой. Или к профессору пойду, — преспокойно сообщаю я, и девица морщит от недовольства свой крючковатый нос.

— На, — кидает мне старую щётку, выдворяет из кабинета и накладывает на него печать. — Мой пол, а я пошла. Профессор сам придёт и проверит.