– Привет, – говорит.

– Здорово, – отвечаю.

– Слышь, братан, не купишь мне пивасика? Вот деньги, вот канистра.

– А сам-то чего? – спрашиваю я.

– Да солдатам не продают.

Ну согласился, взял у него и деньги, и канистру, сходил к пивному ларьку, он тут недалеко располагался. Без проблем заполнил ёмкость, рассчитался и отдал всё тому солдатику, а он очень быстрым шагом скрылся в каком-то проулке. Ладно, загораю дальше, а через десяток минут слышу какое-то не очень здоровое оживление сзади. Оглянулся – идёт военный патруль, ведёт с собой того самого солдата с канистрой в руках. Я на всякий случай немедленно передислоцировался к камере хранения, не люблю разборок с правоохранительными органами, и вот от этих камер, там было, за чем спрятаться, слышу следующее:

– И где он? – это старший патруля спрашивал.

– А я знаю? – это солдатик оправдывался, – здесь загорал недавно.

– Пойдём поищем.

Тут уж я всё понял, что косяк какой-то упорол, и далее скрывался уже целенаправленно – хрена лысого они меня нашли. Через час примерно, когда всё успокоилось, Петрович с Лёликом вышли с вестью о том, что нелётная погода (при идеально чистом небе, ни облачка, ну да ладно, лётчикам виднее), я обрисовал тихонько Лёлику ситуацию и спросил, чего за дела?

– Ну ты, парень, по краю прошёл, едва-едва под откос не свалился, – радостно оскалил зубы Лёлик. – Понимаешь в чём дело-то… здесь у нас абсолютный запрет на покупку спиртного военнослужащим срочной службы. Если сами они покупают, то шкурят продавцов, если кто-то им покупает, то посредников.

– И чего, например, будет посреднику? – упавшим голосом спросил я, – если поймают?

– Чего-чего, высылка с территории Камчатки в 24 часа…

Авачинская сопка

Да уж, и ещё волчий билет бы выписали вдогонку, подумал я, так что повезло тебе, брат Антоша, ой как повезло. Больше мы к этому вопросу не возвращались, а я дал себе зарок на такие дешёвые разводы больше не вестись.

Больше ничего интересного в этот день не произошло – ну прошвырнулись по центру Питера, ну посмотрели на местных девушек, ну заглянули в магазины. Ассортимент здесь, конечно, побогаче был, чем у нас в Приволжске, но ненамного, удивило только изобилие консервов «Кофе со сгущённым молоком», штабелями на всех прилавках стояли, а у нас я такой экзотики сроду не видел. Спросил у Лёлика, чего это так вдруг, тот ответил очень просто и убедительно:

– Ты на цену-то посмотри.

– Смотрю, – сказал я, – два-двадцать.

– Ну… дорого же. Даже с нашими северными зарплатами дорого. Вот обычную сгущёнку по 60 коп или какао с молоком по 90 ты здесь хрена лысого отыщешь, только по знакомству или по бартеру, если сумеешь.

– Ну и ладно, а я прикуплю штуки три, – ответил я, – пригодится.

И прикупил. Глядя на меня, то же самое и все остальные наши командировочные сделали.

А следующий день и вообще все следующие вплоть до пятницы у нас были расписаны, как под копирку, с этого вот, за исключением конечно купли-продажи пива для военнослужащих. Утром подъём, завтрак либо из того, что сами купили, но чаще в соседнем буфете, он с восьми утра открывался, потом сдача ключей на вахту института, потом катер на морвокзал, потом пересадка на семёрку и вот она, любимая Халактырка.

– Что, будет сегодня борт в Ольховую?

– Сидите, ждите, может после обеда…

После обеда:

– Не, сегодня нелётная погода (на небе по-прежнему ни облачка), свободны до завтра.

Как вариант:

– Все борта заняты, внеплановая тревога.

Или:

– Горючка закончилась, сегодня никак.

Едем знакомым маршрутом домой… все окрестности этого долбаного аэродрома наизусть уже выучили. И центр города тоже. Самое злачное место, как мы поняли, здесь был отдел кадров морского порта – вокруг него постоянно толпилась куча небритых и не очень трезвых мужиков в надежде наняться куда-нибудь на службу. Брали, как нетрудно догадаться, далеко не всех.