«Этого ещё не хватало…»

— Сегодня Совет, — сказал он просто для того, чтобы отвлечь самого себя. — Должен был состояться вчера, но Арчибальд перенёс. Надеюсь, закон дорабатывает.

— Он собирался. — Эн кивнула. — А вы туда пойдёте?

— Я не могу не пойти. Единственная причина, по которой кто‑то из архимагистров может не пойти на Совет, — это смерть, причём собственная. Я, как ты видишь, жив. Значит, обязан быть.

— Туда ведь нужно переноситься.

— Да, я попрошу кого‑нибудь из коллег мне помочь. Кстати… — Арманиус глубоко вздохнул, сдерживая очередную волну дрожи, прошедшей по телу. — Тебе самой было бы полезно поприсутствовать. Пусть посмотрят. Можешь даже пару слов сказать. Одно дело — слушать Арчибальда, принца крови, и совсем другое — одну из тех, для кого этот закон разрабатывается.

Эн явно задумалась.

— А меня с вами пустят? Я ведь не архимагистр.

— По протекции одного из советников — пустят. Пойдёшь?

Она молчала, только продолжала свой издевательский массаж. Потом опустила голову, чуть покраснела и отвела взгляд.

— Извини, — буркнул Арманиус.

— Не нужно извиняться. Это нормальная физиологическая реакция. Как раз именно она — показатель успешности процедуры.

— Я счастлив, — съязвил Берт. Ему чуть ли не впервые за последние много лет было неловко.

— Хорошо, — кивнула Эн и вдруг начала вытаскивать иглы. — Я пойду. И вы можете никого не просить помочь вам перенестись. Я всё сделаю.

— Ты?

Арманиусу было сложно представить, как работать с пространственными координатами, имея всего лишь две магоктавы. Даже с учётом амулетов.

— Я, я. — Она улыбнулась и встала с дивана, достав последнюю иглу. — Не волнуйтесь, у меня большой опыт, на скалу я нас не закину. Всё, архимагистр. К которому часу мне прийти?

— Совет в семь, так что…

— В шесть. Договорились.

И она, быстро захлопнув свою сумку, почти выбежала из библиотеки, всё ещё алея щеками.

***

Нет, Эн, ты просто невозможная дура! Как будто в первый раз, честное слово. За три года сколько ты подобных мужских реакций наблюдала — не счесть, привыкла уже. Ничего особенного, физиология есть физиология. И если у людей начинают работать руки и ноги, то должны начать работать и половые органы. Просто «безнадёжные» больные, как правило, вообще не замечают, что у них там что‑то не работает — после потери дара не до этого. А потом очень удивляются, смущаются, извиняются и… радуются.

Арманиус не обрадовался, скорее разозлился. А мне захотелось провалиться сквозь пол или убежать. А можно вместе — сначала провалиться, потом убежать.

В реактиве, который я использовала в качестве массажного масла, присутствуют перечная роза и львиный конопляник — мощнейшие мужские афродизиаки. И то, что архимагистр на них отреагировал, прекрасно. Прогресс идёт полным ходом.

Если бы мне ещё не было настолько неловко… Кажется, последний раз я так смущалась, когда лечила Арчибальда. Но он был, по сути, моим первым вылеченным до конца пациентом, с ним всё было внове, и мне тогдашней это было простительно. Да и принц отреагировал совсем не так, как Арманиус. Он удивился, а после, посмотрев на моё красное лицо, начал расспрашивать о составе масла, потом ещё о чём-то… Я отвлеклась и забыла о смущении. Теперь же, наоборот, не могла забыть, как ни старалась.

Но я забуду. Сейчас приду в общежитие, приму душ, схожу на обед — и к шести часам приведу себя в порядок. В конце концов, ничего особенного не случилось. Просто твое отношение, Эн, делает это случившееся особенным.

Я только в общежитии вспомнила, что забыла отдать архимагистру тетрадь со схемой лечения. Ну ничего, вечером отдам, после Совета. Если я там выживу, конечно. Хотя вряд ли это будет сложнее учёбы в университете.