— Мышонок, ты всё таки сбежать решила?

Боже мой, и ОН еще никак не оставит меня в покое. Он вышел из машины, которая снова завернула к общежитию. Почему он не успел уехать? Я же долго там была.

— Так и знал, хорошо, что разворот в конце улицы был и обратно все равно мимо ехать пришлось.

— Я никуда не собиралась. Меня выперли из общежития.

— Сочувствую.

По его интонации о сочувствии не было и речи. Участливый какой, смотри-ка на него. Боится, что сбегу. Можно подумать, я могу! Меня мальчики ждут. Я должна забрать их из детского дома и как можно скорее! Надо срочно найти жильё и обращаться в опеку, чтобы оформить опекунство. Та женщина при встрече сказала, что на опекунство я первая имею право. Нужно только предоставить обустроенное жилье с отдельной комнатой для мальчиков. Может не возвращать те деньги, как я хотела? Использовать их? Тогда я всем покажу, что виновата. Нет. Их надо вернуть. Однозначно!

Голова раскалывается от всех дум, и пока я молчаливо пытаюсь найти решение для себя, он стоит рядом, что-то читает в телефоне.

— Поехали. — подхватывает сумку, в которой оказываются книги. — Ух ты… ты комнату по кирпичам разобрала и собой?

— Это книги.

— Хм, и кто сейчас столько читает? — он недоверчиво посмотрел на меня.

— Я. Не надо… Оставьте, я не поеду никуда.

— Тут жить будешь? Под крыльцом общежития?

Я промолчала, вздернув носик.

— Тебя выгонят. Хочешь в полицию на пятнадцать суток?

— За такое разве забирают? — покосилась на него, а потом на крыльцо. — Ни под каким крыльцом я жить не буду. У меня подруга есть, к ней поеду.

— Если ты насчет Ирины Скворцовой, то вряд ли вы теперь подруги. Я её уволил. Без выходного пособия.

— Что? Зачем? Она же ни в чем не виновата! Зря вы так. Ей очень важна эта работа!

— Защищаешь подельницу?

— Нет у меня никаких подельниц. Ира не виновата ни в чем, она всего лишь хотела помочь!

— Помочь подельнику — святое дело. В машину иди, мышонок.

Водитель подхватил две сумки, третью Зимин, теперь это оказалась та, что с посудой. Там всё звякнуло и тренькнуло. Он хотел что-то сказать, определенно, какую-то колкость, но, встретив мой взгляд и поджатые недовольные губы, перекинулся незначительной фразой с водителем. Я совсем не хотела никуда с ним ехать! А в итоге сижу на заднем сиденье тепленького автомобиля, рядом холодный, как и его мороженное, Зимин. Какое-то чувство дежавю, ей-богу!

8. Глава 7

Глава 7

Знакомая элитка, консьерж, для которого я вместо мебели, видимо, лифт, одна квартира на этаже. Всё снова повторилось! Только теперь с нами был водитель, который тащил мои сумки. Сразу три. Зимин даже не почесался ему помочь. Я хотела подхватить, но водитель меня оттеснил и взялся сам за ручки.

Он молча поставил их в прихожей, интересуясь у босса, какие ещё будут распоряжения.

— На сегодня всё, Влад. Отдыхай. — ответил Зимин. Мы остались один на один. Я так и мялась в прихожей.

— Проходи. Первая комната справа твоя. Поживешь пока тут под моим присмотром.

Он ушел куда-то вглубь квартиры, а я аккуратно сняла свои сапоги и проследовала за ним.

— Послушайте, я не могу тут жить.

— Хочешь ночевать на улице?

Опустила голову, что я ему отвечу? Не могу я на улице ночевать! Там мороз и сугробы.

Пришлось снять верхнюю одежду, взять сумку с вещами и пройти в комнату. Хотела бы я себе такую квартиру, но никогда в жизни на такую не заработаю. Я ж не глупая, всё понимаю, свои возможности, свои перспективы в будущем. Устроиться такой как мне, без протекции очень тяжело. Мне лишь бы хватало снимать двухкомнатную для меня и мальчиков. Я мечтала, что устрою их в садик, женщина из опеки меня уверила, что для опекаемых есть льготы. Также будет дополнительно выплата, чтобы я могла покупать что-то для них из одежды. Помощь будет, хоть и минимальная, главное, забрать их оттуда.