— Это не я. Почему Вы мне не верите? Отпустите меня, пожалуйста. Я должна…

— И учти, твои двое малолетних в детском доме судью не разжалобят, а скорее наоборот. Насколько я знаю Петрову, Ольга Борисовна терпеть не может всяких кукушек.

— К-каких кукушек?

Вытаращилась на него. Он считает, что я родила и сдала в детский дом мальчиков?

— Я по-вашему в шестнадцать их родила? Им же по четыре года!

— Это не моё дело, во сколько ты прыгала по койкам!

— Что? — я разозлилась не на шутку. Мало того, держит меня здесь, как пленницу, так еще и называет какой-то гулящей кукушкой! — Вы… Вы знаете, кто вы?

Подскочила к нему, тыча ему указательным пальцем в грудь.

— Давайте, вызывайте свою полицию! Лучше ночь в каталажке, чем в этом доме! Я расскажу им, что вы удерживаете меня насильно и… и… запугиваете! Угрожаете!

— Успокойся, мышонок. — схватил меня за руки и притянул к себе. — Собирайся, отвезу тебя. Сам. И не вздумай бежать, ты на контроле полиции.

— Что мне собираться, я собрана. — с вызовом ответила ему. Неужели сейчас меня отпустят на свободу?

Мы вышли из его квартиры. Спустились в лифте, благо он был широким и можно было отойти на безопасное расстояние подальше от него. Зимин просто впечатлял своей аурой. Одно его присутствие мешало мне здраво мыслить, а взгляд этот, как будто он уже в моей подкорке складывает мысли по полочкам. И ищет, ищет того, кто меня нанял! Упрямый, как не знаю кто! Надеюсь, он быстро выяснит, что я не виновата! Не может же быть, чтобы у него в компании работала глупая служба безопасности!

Консьерж даже ухом не повел, когда мы прошли мимо.

— До свидания, Дмитрий Маркович.

— До свиданья. — коротко бросил в ответ Зимин. Опять на меня никакого внимания. И тут же ко мне пришло озарение! Да он тут девок водит, наверное, каждый день. Таких... Легкого поведения! Вот консьерж и не замечает, кто рядом с Зиминым. Пустое место все!

— Ты чего пыхтишь там, мышонок? — спросил, когда мы вышли из здания, его машина была припаркована рядом. — Строишь планы побега? Не получится. Мышкам очень сложно убежать.

— Ага, кошаки рядом. — буркнула под нос, а он взял и услышал! Ну вот, что я ерепенюсь! Себе же хуже делаю!

— А также змеи и коршуны. Ты меня кем представила, мышонок?

— Димочка! Я тебе звоню, звоню! Решила сама приехать!

Мы не успели сесть в автомобиль, как из подъехавшего такси вышла девушка. Моя ровесница с точёной фигуркой, в шубке, явно настоящей и неприлично дорогой. Это её "Димочка!", вообще ему не идет.

— Марьяна. Я тебе, где сказал быть? — недовольно и холодно отчеканил ей. С её лица на миг сползла улыбка. Потом она вновь натянула её на себя. Я же с интересом наблюдала за ними. Он с ней также холоден, как со всеми. У него, что совсем тепла в сердце нет?

— Ты ничего не говорил. — захлопала ресницами. — А это что за шлюндра с тобой?

— Вот именно, я не говорил тебе, что мы сегодня встречаемся.

— Я Вам не шлюндра! — моё чувство справедливости опять взмылось под самые небеса. Ну неужели трудно было промолчать! — Нечего тут людей оскорблять.

— Да ты мелкая...

— Марьяна, перестань позориться. — он открыл заднюю дверь джипа, затолкал меня внутрь. Спорить с этой божественной красотой я не хотела. Хотелось только домой и, чтобы всё закончилось поскорее.

— Уезжай к себе и подумай над своим поведением. На этой неделе я не приеду. Ты нарушила наш договор.

Он сел рядом, а я только потом увидела водителя. Сидел, как безмолвный истукан. Стоило Зимину устроиться, он завел двигатель.

Договор у него с этой Марьяной, интересно, какой? Я украдкой смотрела на его гордый профиль. Сидит тут альфамачо! Со своей девушкой так обращается, что тогда от общения со мной ждать? Да он просто невоспитанный! Денег кучу заработал, а на воспитание сил не хватило!