Робин растерялась.

— Я не то имела в виду…

Хантер со смехом заломил ей руку, выхватил пистолет и, обхватив за талию, поднял над землей. Робин замахала ногами, норовя выскользнуть, но, понятное дело, скорее для вида. Будь у нее непосредственная цель вырваться, это можно было сделать в два удара. Однако сейчас она сдерживала наработанные рефлексы, и это понимали оба. Своеобразная невинная игра…

— И дальше что? — поинтересовалась Робин, невольно прижатая к нему спиной.

— Искупаться хочешь? — донесся смех у уха.

— Только попробуй, — Блэк круто вывернулась, нащупав ногами землю, и оказалась снова прижатой к Алексу, только теперь уже лицом к лицу.

Вот тогда произошла заминка у обоих. Слишком близко они стояли. Буквально вплотную.

— А иначе что? — негромко поинтересовался он, одаривая ее легким запахом табака.

По дороге Хантер снова курил, но Робин не протестовала. Иначе бы это выглядело как позерство перед Марлин.

— Ты ведь знаешь: чтобы вырубить тебя, мне потребуется секунды три, — ответила она так же негромко.

— Давай хотя бы пять, а то обидно, — мимолетная улыбка… а затем Хантер вдруг поцеловал ее.

Робин не сопротивлялась, не отталкивала, но и можно сказать и не отвечала. Почти не отвечала, лишь послушно приоткрыла губы, интуитивно уже готовая откликнуться, однако более глубокому поцелую не дано было свершиться. Их беззастенчиво прервали.

— Эй, голубки, — донесся голос Марлин. Почти сразу и она сама появилась на горизонте. Парочка испуганно отпрянула друг от друга. — Хватит ворковать, пора выдвигаться.

Делать нечего, момент упущен. Робин схватила с земли берцы и полезла обратно на пригорок.

— На голые ноги? Даже без носков? — Марлин с издевкой наблюдала, как та отряхивала от песка пятки и напяливала обувь. — Да ты извращенка. О, Алекс, — окликнула она проходящего мимо Хантера. — Ну что, как она целуется?

Тот не удостоил ее вниманием. Алекс тоже злился за испорченный момент. Чего уж, он давно собирался сделать это, да все не решался. Робин не из тех девушек, которых легко вот так поцеловать. И все же она почти ответила… Хороший знак.

Они снова двинулись в путь. Разумеется, теперь для Марлин открывались новые горизонты для обсуждений, но ее никто не слушал. Алекс внутренне ликовал и гордился собой, а Робин еще долго ощущала привкус табака. Табак. Фу. Неприятный вкус. Отвратительный, она бы сказала.

Она не могла сказать почему, но ненавидела его с детства. Отец не курил, да и никто из ближайшего окружения тоже, так что удивительно откуда у нее вообще такое отторжение. В любом случае, если Алексу вздумается снова ее поцеловать, то придется бросать вредную привычку.

Компания шла до темноты. Припасенной воды осталось меньше половины, в такую-то духоту неудивительно. Хорошо если по пути найдется горный ручей. На крайний случай можно выпить и речной, но подгорная все же чище. И тиной не пахнет.

Робин оказалась права, к вечеру погода поменялась. Начался ветер, да хороший такой, мотающий деревья из стороны в сторону. Ливень не заставил себя ждать и после трех всполохнувших молний и парочку громовых ревов, накатил со всей силой. Промокли они мгновенно, раскидистый дуб несильно прикрывал ветвями. Только вот прятаться все равно было больше негде, так что там они и затаились. Уж лучше дождь, чем жара. Пускай промокшие, зато хоть жажда перестала мучить.

Дождь не прекращался до утра, но последние несколько часов докапывал остатки. Робин успела замерзнуть, зато, вот же удивление, поспала на славу. Вот, что значит привычка. В удобствах и на диване ее мучила бессонница, а под деревом на мокрой земле отключилась мгновенно. Часовых не ставили, местность глухая и непролазная, а Марлин больше никто не опасался. Хотела бы убить их, давно бы сделала. Но они еще живы, так какой смысл мучить себя, верно?