– В этом-то и заключался наш план, – усмехнулся гондорец. – Харадримы обратили приречные земли в пустыню, там выжжено и разрушено всё, что только возможно. В Минас-Тирите, конечно же, они оставляют сильный гарнизон, но это именно гарнизон, чтобы «держать флаг». Сама же крепость им не слишком нужна, здесь нет их поселенцев, в отличие от Южного Гондора. Поэтому моему отряду и удалось, прижимаясь к Белым Горам, переправиться на правый берег Андуина возле Эмин Арнена. А уже оттуда мы двинулись на север.

– И вы вот так вот и шествовали через весь Итилиен? Со штандартами и в сверкающей броне?

– Разумеется, мастер Фолко, разумеется! Нас, конечно, заметили – в Осгилиате и у Перекрёстка стоят сильные отряды – и бросились в погоню. Но догнать нас в Итилиене, в моём собственном домене? – х-ха! Только зря старались.

– Да простит меня высокочтимый владетель Этчелион, но в чём была суть всего этого?

– А суть, мастер Фолко, очень проста. Отвлечь ложным движением отряды врагов, расположенные вблизи от Пеленнорских полей, вблизи от Минас-Тирита, и дать возможность другим моим войскам скрытно подобраться к крепости, скопиться в горах вокруг города. Они-то знамён не вытаскивали и сверкающие брони не вздевали. И пока харадримы с истерлингами носятся по Северному Итилиену, прочёсывают окрестности Мораннона и шарят по болотинам Ниндальфа, мы скрытно перешли обратно на западный берег Андуина. Круг получился немалый, но зато враг сбит с толку и ловит нас на пустошах подле Гиблых топей.

– И что же теперь? Прогулка-то вышла и впрямь ого-го какая!..

– Теперь, мастер Строри, пришло время доказать, что мои люди не зря ломали ноги по болотам и чащам. Мы идём прямо на Минас-Тирит. Достаточно он был под чужими знамёнами. Я буду счастлив и горд, если такие бойцы, как вы, окажут нам честь сражаться в рядах гондорского воинства!..

* * *

– Думаешь, стоит, Торин?

Они оставались с отрядом Этчелиона. Гондорская конница, чем ближе подходила к столице, тем меньше походила на гордый отряд славнейшего из людских королевств. Под глухими коричнево-зелёными плащами скрылась блестящая сталь, упрятаны в чехлы гордые знамёна; островерхие шлемы заменены низкими приплюснутыми, вместо длинных мечей – кривые сабли, одним оркам впору. Попоны на лошадиных спинах исчезли, вместо них – у кого звериные шкуры, у кого – какая-то полосатая домотканина.

– Конечно, стоит! – энергично кивнул гном. – Гондорская спе… э-э, гордость – Этчелиону и в голову прийти не может, что мы здесь с какими-то иными целями, а не ради освобождения Минас-Тирита.

Над ними раскинулось ночное небо с яркими летними звёздами; и не ползла с востока злая мгла, Ородруин не извергал клубы дыма, и само зло Саурона кануло; настало время зла иного, на первый взгляд – простого и понятного, но от того не менее страшного.

Потому что людям, чьи дома полыхают, а сами они падают под градом вражьих стрел, без разницы – наслал ли орду какой-нибудь мятежный майа, или падший Валар, или это просто соседнее племя решило добыть зипуна.

Хоббит перевернулся на живот, глянул на замерших друзей, едва заметных в наступающих сумерках. Огонь не разводили – до Белого Града было уже рукой подать, отряд Этчелиона пробирался узкими тропами через крутые отроги, где его легко было заметить.

К востоку от них лежало сердце Гондора, за триста лет после Войны Кольца застроенное, засаженное садами, загородными виллами гондорского нобилитета и уютными фермами простых земледельцев. Мраморные придорожные колодцы и беседки, маленькие рынки и таверны, арки, мосты, колоннады – сейчас от этого не осталось даже воспоминания.