Но планы мои не сбылись. Отец хоть и пытался быть отцом, но наши отношения никак не хотели теплеть. Его подруга встретила нас приветливо, но мне было тошно рядом с ней. Она натащила в папин дом, который и раньше не был оплотом чистоты, бездомных зверей. В коридоре жил кролик, от которого адски воняло. Туда-сюда шныряли кошки разных мастей и размеров.

Пока мы болтали у мангала на улице все было более-менее сносно. Запах мяса меня не раздражал, а успокаивал, хотя аппетита я не ощущала вообще.

Юля бодро болтала с папиной дамой, обсуждая огород, погоду, даже политику. Это было верное решение – притащить сюда подругу. На ее жизнерадостном общительном фоне мой токсикозно унылый вид не так бросался в глаза. А может и бросался, но я старалась об этом не думать.

Я грызла огурец, когда в нашу шумную компанию влился еще один человек – Ваня. Сын отца от второго брака. Вернее, не сын, а усыновленный пацан. Он знал меня еще по школе, но мы всегда делили вид, что не знакомы. Его маргинальная сущность меня немного пугала. В той семье я никогда не была гостем и не жалела об этом.

Вот и сейчас Ваня заглянул, чтобы стрельнуть у отца денег, увидел, что в тенечке стоит бутылка вина и подставил стакан. Отец поморщился, но налил ему. И денег дал, хотя его подруга нахмурилась. Я ее понимала очень хорошо. Все эти приветы из прошлой жизни… Если мне она пыталась понравиться, то Ваня ей точно не нравился. Уверена, он не первый раз вот так втирается в домашние посиделки.

Юля вложила мне в руку стаканчик с вином. Я чуть не хлебнула на автомате, взяла в рот, но тут же выплюнула.

- Ладно тебе выделываться, Кать, - тихонько оскорбилась за всех Юля. – Нормальное вино.

Я решила не говорить ей правду. Лучше буду выглядеть, как стерва, чем как залетевшая идиотка.  Но мои усилия пошли прахом очень быстро. Виновником крушения образа стал сначала дождь. Он загнал всех в дом, и мы уселись на кухне. Едва я нашла место, где не воняло от кролика, ко мне подсел Ваня. От него пахло перегаром, как от всех моих гламурных пацанов с последнего рейса вместе взятых.

Юля собиралась сесть с другой стороны, но я убежала, не в силах больше терпеть.

Меня вырвало за ульями покойного дедушки. Пчелы, наверно, так офигели, что даже не думали кусать. Или помнили меня с детства. Черт знает, те же это пчелы или они уже все передохли?

Я вытерла губы рукой и умылась из бочки. Юля стояла на веранде, протягивая мне полотенце.

- Спасибо, - ответила я.

- Хочешь уехать? – прозорливо предложила она.

- Да. С Удовольствием.

Я спешно попрощалась с папой, который был так растерян, что даже не допрашивал меня. Он только вложил мне в руки баночку меда.

- Позвони, Катюш. Я волнуюсь, - сказал он, когда я уже сидела в машине. – На тебе лица нет.

- Все нормально. Наверно что-то съела вчера, - вяло оправдывалась.

Но чем дальше мы уезжали от папиного дома, тем лучше я себя чувствовала.  Взгляды Юли при этом становились все более понимающими.

- Я видела, как тебя тошнило за ящиками, - сообщила она.

- Это ульи, - уточнила я, словно они отменяли мою рвоту.

- Прекрасно. Я рада за ульи. Вернее, не особенно. Но это не важно. Ты беременна?

- Похоже на то, - не стала я отпираться.

Если Юля собрала доказательную базу и выдвинула обвинение, то лучше признаться.

- Похоже? – продолжала она допрос, припирая меня к стенке.

- Я сделала два теста. Оба положительные.

- Ну, да. Очень похоже.

- На самом деле это из-за Вани. Он него несло перегаром.

- Нет, милая, ребенок получается иначе. Не вали все на сводного брата.