Всегда улыбчивая, вежливая и добрая Анна. Она с лёгкостью справлялась со школьной нагрузкой, никогда не доставляла проблем и не нуждалась в похвале. Она молчала, видя, как сияют глаза матери при взгляде на сестру. Она обижалась, не понимала, но не теряла надежды, что однажды её всё-таки заметят.

Бедная Анна – она так устала быть невидимкой в собственной семье, что стала противна самой себе.

Но не отчаялась.

Если быть ещё лучше, если стараться ещё усерднее, однажды мама непременно обнимет её и скажет, как сильно гордится ею, и как любит.

Однажды.

– Смотрите, указатель! – Восклицаю я.

И хлопаю в ладоши.

Мама улыбается. Её радует, что хоть кто-то из нас доволен переездом.

Мы въезжаем в Сампо.

Софья тяжело вздыхает, а я с интересом разглядываю мелькающие за окном строения, вывески магазинов, по-европейски широкие улицы, уютные дворики и совершенно не догадываюсь, что меня здесь ждёт.

Мы проезжаем через весь город и не без труда находим арендованный для нас компанией дом. Он располагается в небольшом, спокойном райончике среди таких же одно- и двухэтажных домов с красно-коричневыми крышами и большим количеством узких окон. Здесь уютно, тихо, и всё подчинено одному стилю. Это сильно отличается от того, что мы привыкли видеть в других городах страны.

Я выскакиваю из машины и с визгом бросаюсь к дому, а мама выбирается неспешно и замирает, ожидая, когда салон покинет её ненаглядная Несмеяна.

Пока я достаю из-под коврика ключ и вожусь с замком, Софья, наконец, соизволяет выйти из автомобиля и со скорбным выражением на лице оглядеть наше новое жилище.

– Отстой. – Морщится она, запахивая плотнее широкий плащ.

– Тебе нужно просто приглядеться, детка. – Успокаивает её мама. – Здесь живут чудесные, милые люди.

– Может, не чудесные, а чудные? – Уточняет сестра, завидев в окне дома напротив старуху в ночной рубашке и с точно таким же, недовольным выражением на лице, как и у неё самой.

– Добрый день! – Кивает мама нашей будущей соседке.

Но та, завидев приветствие, резко запахивает шторы.

Я стою у открытой двери и смеюсь над этой картиной. В каждом городе свои чудаки и свои особенности. В этом мне нравится, что он не такой, как все. Ты будто очутился на другой планете.

– Пойдёмте в дом! – Кричу я.

Вхожу внутрь, бегло осматриваю интерьер гостиной и кухни, а затем мчусь наверх, чтобы занять лучшую комнату.

Ею оказывает большая, светлая спальня, окна которой выходят на дом соседей справа. С этой точки, как с наблюдательной башни, виден весь город: вон там современная застройка, дальше центр города, парк, а вон на том клочке, вдалеке, несколько советских блочных пятиэтажек – они выделяются на теле города блёклым серым пятном, словно чужие. Их, видимо, возвели на скорую руку в ту пору, когда Сампо активно застраивался.

Даже старые финские многоквартирные типовушки, мимо которых мы проезжали на въезде в город, смотрелись надёжнее и современнее этих.

– Дорогая, может, ты возьмёшь хотя бы пару сумок? – Слышится голос мамы.

– Брось, занесём их позже. – Отвечает Софья.

– Хорошо, тогда я сама.

– Я же сказала, давай потом!

– Но детка…

По лестнице раздаются шаги.

– Эта комната уже занята. – Сообщаю я, когда сестра открывает дверь и скользит взглядом по белым стенам.

Пусть берёт себе дальнюю, окна которой выходят на лес и окраину. Ей и так всегда достаётся всё самое лучшее, полезно будет ощутить себя проигравшей.

Софья молча захлопывает дверь и идёт дальше.

А я отрываю взгляд от окна и оглядываю свою новую спальню с довольным видом. Мне нравится, что она превосходно меблирована, просторна и светла. Есть, где развернуться, ведь прежде у меня никогда не было такой большой, собственной комнаты.