– Спасибо, принцесса! – тоже опустошив две тарелки, Лунев сыто откинулся на спинку стула и улыбнулся ей уже куда искреннее. – Даже не подозревал, что такие барышни тоже умеют готовить. А чем еще занималась эти дни? Я все ждал, что, может, позвонишь.

– Вов… Я не люблю навязываться. – Как ему было объяснить, что она даже от него-то звонков предпочла бы не получать, а уж о том, чтоб самой звонить, и вовсе не было речи! Если бы не эта ее тяжелая, чувственная тяга к нему как к мужчине…

– Ясно, – он криво усмехнулся, разглядывая ее. Повторил: – Навязываться… А хоть скучала? Интересно, принцессы вообще способны любить или нет?

– Не знаю. – Проще всего было бы сказать ему сейчас, что она его любит. Судя по его виду, именно этого-то он от нее и ждал. Но Лора не могла и не хотела так лгать. Поэтому ни слова больше не добавила, чтобы ответить на его настойчивый, ищущий взгляд. Вместо этого просто спросила: – Еще борща хочешь? Или могу чаю налить.

– Или еще чего можешь. – Он молниеносно, так что Лора и не заметила, поддел ее ноги своей ногой, заставив ее упасть к нему на колени. Грубо, по-мужски обхватил за талию, не давая вскочить. А потом, вдруг резко меняя тактику, скользнул губами вдоль Лориных ключиц, и по шее, и… И Лора, только что не думавшая ни о чем другом, кроме как вырваться и отчитать его за такие выходки, замерла на месте. Где-то в глубине она себя почти уже ненавидела за эту свою слабость! Но не находила сил бороться ни с ним, ни с собой. Да и смысла большого в этой борьбе не видела. Зачем было себя к этому принуждать, если он видел ее капитуляцию? И если чувствовал все Лорины слабинки? Но при этом еще и желания мог угадывать, мастерски, виртуозно!

Ночью Лора проснулась на сбитой кровати, которую, засыпая в изнеможении, не нашла в себе сил расправить. Лунева такие тонкости быта и вовсе не волновали. А сейчас его самого вообще не было рядом, зато с нижнего яруса, через перила, пробивался золотистый свет ночника. Лора прислушалась, не торопясь вскакивать и выяснять, что там делается. Да и стоило ли? Если все можно было легко определить и по звукам. Звякнул половник о край кастрюли, потом щелкнул переключатель и тихо зарокотала микроволновка. Значит, Лунев оценил ее борщ? Которого теперь и на три дня будет не растянуть, но это мелочи. Пусть Вовка ест, ведь в детстве ему наверняка такого борща никто не варил. Лора, не вставая, попыталась расправить скомканную простыню, сонно перевернулась на другой бок и совсем было уже намеревалась отключиться, как вдруг ее внимание привлекла незнакомая мелодия, заигравшая на чужом телефоне, там, внизу.

– Да? – торопливо ответил Лунев. – Какого хрена ты названиваешь, нашел тоже время! Нет, со мной все в ажуре… Да, нарвался, но успел ускользнуть. А потом у бабы своей решил до утра отсидеться. Так что все цело, к обеду закину, не суетись… а это уже не твое дело, кто она. Нет, тебе сюда ходу нет, не для твоей пасти такие конфетки… Иди к черту! Все, утром тебе позвоню.

Вовка отключился, вытащил тарелку из микроволновки и загремел ложкой. А у Лоры весь сон как рукой сняло! «У бабы своей решил отсидеться?» Вот как? Значит, сегодня он не просто пришел, а решил ее использовать в каких-то своих разборках? Да еще и назвал ее своей бабой?! Лора вообще этого слова на дух не выносила, оно казалось ей грубым и унизительным! А тут его еще использовали по отношению к ней, да в такой ситуации! Что Лунев о себе вообразил, если так позволяет себе о ней отзываться? Нет, надо, просто необходимо расставить в их отношениях все по местам! И чем раньше, тем лучше! Потому что есть пределы, ниже которых опускаться не следует ни при каких обстоятельствах! Сегодня об этом не стоит заводить разговор, чтобы он не подумал, будто она его специально тут подслушивала… а еще сейчас спать очень хочется! Но вот завтра… завтра непременно нужно с ним поговорить и втолковать ему, что у них нет и не может быть серьезного романа, да и эту вот легкомысленную мимолетную интрижку пора уже прекращать.