– Какого размера эта штуковина? – спросил Юра.

– Если вписать в эллипс, то малая полуось будет составлять сто двадцать километров, а большая полуось – триста километров.

– То есть это… – у Юры отвисла челюсть, – это что? Город? Это не корабль, это настоящий город! Диаметр триста километров! Это в семь раз больше Москвы! Только Москва на плоскости была, а этот объемный!

– Какие дальнейшие действия?

– Обалдеть… Погоди… Мне надо подумать…

Гречкин подлетел вплотную к стене с изображенным монументальным и в то же время безобразным сооружением.

– Давай, ближе лети, – произнес Юра, не сводя взгляда со сплетений кривых линий черного города.

– Насколько ближе?

– Чтоб расстояние между нами было две тысячи километров.

– Выполняю.

Картинка странного объекта становилась все четче. Но понимание того, что значат все эти кривые структуры, пересечения граней, выпуклости и вогнутости, не появлялось. У Гречкина сложилось впечатление, что эта огромная космическая станция, которая вполне себе могла являться настоящим городом с миллионами жителей, имела такую форму, потому что либо постоянно достраивалась как попало, либо сама хаотично разрасталась, будто коралл или опухоль. Что, если это какой-то живой организм?

Элли остановилась.

– В подпространстве этот объект окружен силовым полем, – произнесла Элли.

– Что это значит?

– Сфера из силового поля защищает объект. Радиус сферы поля тысяча двести километров. Находясь в подпространстве, пролететь сквозь поле не получится. Мы разобьемся об него.

– То есть они выставили в подпространстве от кого-то защиту?

– Именно так.

– Из этого следует, что они там кого-то опасаются.

– Иных причин выставлять силовое поле нет.

– А от кого они там могут прятаться? От Сферы? От Луча?

– Я не знаю, кем населено подпространство.

Юра закусил губу и многозначительно вздохнул.

– В пространстве нашей вселенной никаких силовых полей нет, так? Только в подпространстве? – спросил он.

– Все верно. Но это не значит, что поля в нашей вселенной нет в принципе. Возможно, они сняли поле на время. К примеру, чтоб кто-то из них мог залететь или вылететь из этого, как ты выразился, города.

– Они продолжают слать нам сигналы? – спросил Юра.

– Нет.

Гречкин помолчал с полминуты, а потом принялся рассуждать вслух:

– Мы летели сюда, чтоб отдаться в руки, или какие там у них конечности могут быть… неважно, в общем сдаться мы хотели на милость высокоразвитым существам, создавшим тебя. Но вот эта вот летающая грандиозная помойка не могла создать белый, эстетически красивый с геометрической точки зрения и элегантный белый корабль, с искусственным интеллектом, общающийся потоками света. Вместо чего-то возвышенного мы видим какое-то непонятное уродливое нагромождение, будто свалили в кучу древние металлические гаражи, эти… как их там… ракушки! Во! И запустили их в космос. Это не может быть та цивилизация, что создала тебя. Если это вообще цивилизация.

– Юра, земляне создали пирамиды и адронный коллайдер. Колесницу и планшетный компьютер. Подзорную трубу и телескоп «Джеймс Уэбб». Человечество многогранно, как и их технологические произведения. Я думаю, что произведения этих существ точно так же могут разниться, как земные. Если учесть, что прошло тринадцать тысяч лет, то в том, что мы сейчас видим, нет никаких странностей. Перед нами могут быть представители все того же биологического вида, что создавали меня, но представители эти сейчас находятся в другом интеллектуальном и социальном исполнении.

– Эх…Тоже верно… – Юра почесал затылок. – Ну что? Надо лететь, сдаваться. Деваться больше некуда.