Мысли только и делали, что хаотично роились вокруг братьев Адингтон. Мешались со всевозможными эмоциями и ощущениями.

Ноутпад, который обжигал пальцы и на который я время от времени бросала взгляд за взглядом, молчал.

Разговор с дэзсой Рупель дезориентировал окончательно.

Какое-то время я просто жевала булочку, глотала сперва слишком горький, затем – слишком сладкий напиток.

Когда в столовую хлынул поток адептов – этот перерыв длится целых полчаса, и многие привыкли совмещать его, кто со вторым завтраком, а кто и с ланчем, я вздохнула с облегчением.

Шум, гвалт, споры, переругивания – я вдруг снова оказалась в привычной студенческой жизни. Безопасной, насыщенной. Богатой на события, открытия и слухи.

Нона протолкалась к моему столику у стены первой. С сердито нахмуренными бровями и тревогой в карих глазах.

Вопрос, адресованный мне, так и остался невысказанным – подтянулись остальные.

- Менталки не будет! – сообщила и сразу вгрызлась в сэндвич с ветчиной и листьями салата, Ю-Мио.

- Прикинь! – поддержала её Ки-Тян. – Это ж где-то рак на горе свистнул, если Мышъ отработку отменил.

Я подавилась остатками булочки и закашлялась.

Нона торопливо похлопала меня по спине. Тревога в глазах подруги усилилась.

- Спасибо, - я быстро отхлебнула из протянутого Ки-Тян стакана сок.

- И не Мышъ, а дэз Маушсар! – строго сверкнула глазами Нона.

- Мышъ, Маушсар, какая разница, - отмахнувшись, поддержала подругу Ю-Мио. – Главное, отменили!

Перевёртыши дули губы и переглядывались. Время от времени бросали взгляды на Нону и морщили похожие курносые носы. Кажется, я начинаю понимать, в чём дело. Кто-то очень доходчиво попросил кицунэ не доставать меня уже с этими «наследниками». Я благодарно улыбнулась Ноне, та передёрнула плечами, мол, не понимаю, о чём ты.

Правда, влияние старосты не безгранично и от всеобщего внимания Нона спасти меня не могла. На меня смотрели. Пялились. Перешёптывались. А когда думали, что не вижу, даже показывали пальцем.

Конечно, в свете всех последних событий стать объектом всеобщего внимания казалось наименьшим злом, но всё равно было неприятно.

Поэтому я сказала девчонкам, что хочу немного подготовиться к следующей паре, и вообще, у меня от шума голова разболелась, поэтому пойду я, пожалуй, в аудиторию.

Нона поспешно опрокинула в себя остатки какао и вытерла усы от пенки.

- Мы с тобой, - вскакивая из-за столика, подруга чуть не снесла его.

- В этом нет необходимости, - промямлила я.

- Поверь, есть, - буркнула Ки-Тян, поднимаясь вслед за Ноной.

- Пошли, - дёрнула меня за рукав Ю-Мио. – Необходимость в любой момент может появиться.

Ничего не понимая, я пожала плечами и направилась к выходу.

Конечно, такое себе ощущение, топать через всю столовую (на высоченных и ужасно неудобных каблучищах) под пристальными взглядами других адептов, - жадными и даже завистливыми – девчонок, оценивающими, или, скорее, приценивающимися – парней. Мерзко. Спустя десять шагов я уже была благодарна девчонкам, что пошли со мной. С ними я чувствовала себя смелее. Но оказалось, рано я расслабилась.

Раздался звонкий шлепок, заставивший меня замереть на месте. С запозданием дошло, что шлепок пришёлся… по моим ягодицам.

Я крутанулась на месте. В процессе оборачивания время, как в кошмарном сне, замедлилось. Словно налетев с размаху на невидимую преграду, оно заколыхалось, как кисель.

Звуки, запахи притупились и доносились словно сквозь толщу горной породы.

Искать того, кто наградил меня шлепком пониже поясницы, не пришлось. Вальяжно откинувшись на спинку стула, за столиком слева сидел Гаинс Миклаух – наш однокурсник и по совместительству сынок чиновника, кстати, весьма посредственный маг. На мой субъективный взгляд, человек он тоже… весьма посредственный.  Миклаух пытался превратить мою жизнь в ад ещё на первом курсе (впрочем, допускаю, что с его стороны эти попытки казались намерением меня осчастливить, ну или породниться к семьёй барона из Тель-Флёр… в общем, Юлианина порода). «Ухаживал» Миклаух – по крайней мере, пытался – с применением силы (магии-то в нём кот наплакал). И это он зря. Я рассудила так: если твоё «нет» не слышат или отказываются слышать, бесполезно говорить громче. Нужно подкрепить отказ действиями. О том моём «отказе» у Миклауха остались не слишком приятные воспоминания. Наверное, ещё и стыдные. Потому что стыдно, должно быть, когда тебя сопливая девчонка скрутила, а потом ещё через всю академию двумя пальцами за нос к кабинету декана провела … После разговора с дэзсой Рупель Миклаух и его дружки оставили меня в покое, так, пакостили по мелочи, но не более того…