А вот портрету президента в кабинете места не нашлось – это выглядело тонким намеком на то, что хозяин кабинета пересидел в своем кресле уже не первого обитателя Белого дома и, вероятно, не последнего. Во всяком случае, занимавший сейчас его место седоватый представительный мужчина в штатском пришел именно к такому выводу и улыбнулся. Сам хозяин, высокопоставленный офицер разведки флота, в данный момент находился в отпуске где-то на материке.
Сидевший с противоположной стороны стола звероподобный верзила в мундире старшего офицера морской пехоты в столь высокие материи не вдавался и поводов для смеха не находил. В отличие от поводов для огорчения. Начать хотя бы с того, что шпиона раскрыли фэбээровские крысы, а не он сам, довольно долго прослуживший рядом с предателем и ничего не заподозривший. Как результат – он, майор морской пехоты, оказался, по сути, в оперативном подчинении у этого штатского. А потом – хоть шпиона и удалось задержать, после операции в госпитале оказалась половина группы захвата, в том числе шестеро – с огнестрельными ранениями различной степени тяжести. При том, что этот сукин сын был один и до начала столкновения при себе оружия не имел. То, что потери в основном понесли агенты ФБР, майора утешало слабо. Впрочем, почему этот ублюдок Митчелл с ними не церемонился, даже для Гарланда объяснялось просто – все равно ему теперь меньше чем пожизненное не светит.
Седоватый фэбээровец в который раз перелистывал лежавшее перед ним досье капитана Джорджа Митчелла. Нет, ну надо же… Все безукоризненно. Никаких зацепок. Родился, учился, завербовался в морскую пехоту, принимал участие в зарубежных операциях, имел награды, ни в чем подозрительном замечен не был. Был женат, развелся – жена нашла себе другого, пока он был в очередной «зарубежной командировке», детей нет.
– Все чисто. Прямо стерильно. Единственное, что немного настораживает, – задумчиво произнес фэбээровец, – так это то, что мать Джорджа Митчелла была русской. Из тех русских, которых мутная вода Второй мировой вынесла в Европу и которые после ее окончания по разным причинам предпочли оказаться как можно дальше от горячо любимой родины. Точнее сказать, подальше от того, что там творили коммунисты. Вот только сама миссис Митчелл родилась уже в Америке и умерла пять лет назад в Бостоне. И никогда не была в России. Не ездила туда даже тогда, когда железный занавес рухнул. Так что это для нас не зацепка. Среди живущих в Америке русских немало тех, кто любит свое новое отечество больше, чем сами американцы.
Майор Гарланд, по делам службы хорошо знакомый с содержимым этого досье, лишь сокрушенно качал головой: надо же, полтора года плечом к плечу прослужили, а так и не разглядел эту суку, доверился! Кого пригрели!
– Как бы то ни было, майор, косвенных доказательств шпионской деятельности капитана Митчелла более чем достаточно. Мы за ним следили уже довольно давно, но он действовал очень аккуратно, поэтому надо было поймать его «за руку». Жаль, что голубя с флэшкой так и не подстрелили и даже не отследили. Птичка улетела, а то, что она унесла, было единственным свидетельством, достойным внимания суда. Это значит, что прямых улик против Митчелла по-прежнему нет. Так что пока мы можем предъявить ему лишь сопротивление при задержании. И, что самое главное, ФБР пока неизвестно имя резидента.
– Резидента? – удивленно переспросил майор. Ему как-то не приходило в голову, что Митчелл мог действовать не один.
Фэбээровец снова усмехнулся:
– Вряд ли Митчелл действовал в одиночку. Кому-то он должен был передать полученные сведения. Иначе зачем ему понадобилась птица? Неужели только для того, чтобы вынести украденное с базы? Нет, это как раз так и есть, но не себе же самому он их отправил. У него ведь дома нет голубятни. Он вообще, по-моему, не был замечен в чрезмерной любви к животным. По крайней мере, в досье таких сведений нет. У него в квартире даже тараканы не водятся. С другой стороны, не в Москву же голубь улетел! И даже не в Пекин. Вы представляете себе голубя, способного перелететь океан, тем более с флэшкой на лапке? Я – нет. Но одна зацепка у нас все же есть.