– Ваше высочество!

Амиран мог ответить тем же, ведь он, наконец, узнал этого мага: перед ним стоял принц Константин. Принц ткнул ногой один из трупов, с презрением сказал:

– Негодные наемники из Казги. Негодные – потому что мужчины. В Казге, знаете ли, беспощадный матриархат. И мужская жизнь не имеет цены.

– Мой друг ранен, – повторил Амиран.

Константин опустился на колени, провел раскрытой ладонью над телом, хмыкнул.

– Он в обмороке, но жить будет. Возвращаемся в замок?

– Нет, – сказал Амиран. – Нет, мы пойдем в город.

Кого поджидали наемники? Его, цесаревича, наследника престола, который чуть не натворил глупостей? Обещавшего всё рассказать Аче – подозрительного подмастерья подозрительного художника? Как Амиран мог быть так слеп, долгие годы не замечая, что происходит вокруг? Исари всегда считал его несмышлёнышем…

Или, быть может, ждали Константина, гелиатского принца, убийство которого повлечёт за собой новый конфликт. А может быть, этот самый принц – шпион? А если шпион, то чей? Магов или гелиатской короны?

Амиран не знал, что и думать.

Константин остановил кровь, Амиран перевязал рану, пожертвовав для этого подол своей длинной рубашки, заправленной в штаны. Аче пришел в себя, пробормотал что-то о том, что он ранен и умирает.

– Глупости, – сказал Константин. – От пули в плече сложно умереть. Особенно при своевременной помощи.

– В плече? – удивился Аче и, приподнявшись, охнул. – Я думал, меня ранили в сердце…

Амиран хохотнул и оглянулся, пытаясь в неверном магическом свете отыскать свой кинжал. Константин помог Аче подняться. Амиран, отыскав кинжал, подхватил Аче с другой стороны. Оба принца были высоки, и подмастерье завис между ними, едва касаясь носками сапог земли.

– На вашем месте, ваше высочество, – сказал Константин, – я бы вернулся во дворец.

Амиран вздохнул. Да, именно так и следует поступить. Он должен вернуться назад, под охрану, в безопасное место. Но выпадет ли ему ещё один шанс поговорить с Аче? Исари явно не собирается делиться с братом своими тайнами и, возможно, отдалит почти проболтавшегося Аче от Амирана.

Вечно так! Амирана считают мальчишкой – глупым, ни на что не способным, а потом удивляются, что он совершает глупости! Обладай он всей информацией, и ему самому, и Исари стало бы несравнимо легче.

– Да, – ответил он вслух. – Стоило бы. Но мы пойдем в город.

– И всё же я пошлю вестника. По крайней мере, своей охране, – предупредил Константин.

– А сами-то вы что здесь делаете?

Гелиатский принц пожал плечами.

– Жизнь слишком коротка, чтобы полёживать на пуховых перинах. Когда я ещё приеду в Багру? А узнавать истинный лик города, страны и народа лучше по ночам. Когда всякие лишние и скучные люди идут спать. Да и ваш призрак не способствует полноценному отдыху.

– Вы об ожившем изображении Багры? – Амиран хмыкнул. Это была ещё одна странная шутка Иветре, стоившая казне больше ста записывающих кристаллов. Они располагались в разных частях дворцового парка и могли перемещаться по хитро замаскированным желобкам, воспроизводя изображение то тут, то там. Кристаллы были старые, чёрно-белые и маловместительные, но и этого хватало, чтобы из-за быстрой смены картинок запечатлённая трёхметровая фигура казалась почти живой и пугающей. Амиран сам её побаивался, если честно. И до сих пор с содроганием вспоминал, как впервые увидел Всадницу, ровно в полночь покидающую одну из картин в галерее. Ту самую картину, которую Аче сегодня показывал Лейле.

Амиран потёр лицо, удивился сам себе – будто сто лет с тех времен прошло. А ведь ещё и суток не минуло.