— Амир! — Из-за угла выходит мужчина, и я от неожиданности отшатываюсь. Высокого роста, намного выше среднего, широкоплечий и волевой. Он встает рядом и смеривает меня заинтересованным взглядом. Отчего-то мне хочется поежиться, закрыться.

Амир издает какой-то рычащий звук и отодвигает меня за спину.

— Хан, — бросает он.

— Этот шакал молчит, нужно что-то делать.

— Сейчас все будет. — Амир бросает на меня взгляд, который трудно идентифицировать. Но одно понятно — в нем теплится толика ожидания.

— Я в ваших делишках не собираюсь участвовать, — цежу сквозь зубы. Отчего-то все происходящее мне не нравится, кажется, будто бы над моей бедовой головушкой сгущаются черные тучи. Почему Амир отправил обратно машину скорой помощи? Почему тащит меня за собой? Где все люди? И для чего он притащил меня сюда?

— Не участвуй, — тяжело припечатывает меня к земле Амир.

— Отлично, в таком случае я пошла. — Пользуясь тем, что он отпустил мой локоть, я делаю два шага вперед, а сама шарю глазами по окрестности, гадая, как буду выбираться из этого огромного поместья и как мне доехать до города. Мы на машине ехали полчаса, а пешком сколько времени займет дорога? Не меньше нескольких часов, наверное...

— Эй, доктор! — Свистит мне в спину второй, по имени Хан. — Больной не в той стороне. Вы дорогу перепутали.

— Ничего, ничего, — делаю неопределённый жест рукой, а сама стараюсь не сорваться на бег, понимая, что глупо бежать от двух таких накачанных мужчин, которые занимаются спортом явно больше одного раза в месяц, в отличие от моей ленивой задницы. Даже не поворачиваюсь в их сторону, иду вперед уверенной походкой от бедра, будто бы все в порядке. Однако халат сбивается спереди, выдавая спешку.

И тут босоножки подводят меня: запинаюсь о какой-то камешек и чуть не лечу вперед, мысленно прощаясь с изящной формой моего аккуратного носа. Такие дороги, мощеные огромными камнями, явно не предназначены для поспешного передвижения на тоненькой подошве и высоком каблуке модельной женской обуви.

— Что за наказание, — слышу вдруг совсем рядом. И тут же, даже не успев сгруппироваться, понять, что происходит, резко взлетаю вверх. Охаю от удивления, тормошу ногами и руками, как черепашка, которая перевернулась по ходу своего движения. Что происходит?

— Ты не в ту сторону пошла, Наташа... Михайловна, — говорит Амир, удобнее перехватывая меня своими крепкими руками на весу.

— Да что вы себе позволяете? — удивленно смотрю на него, но сделать вид потревоженной царственной особы не очень выходит — Амир легко, будто бы удерживая котенка, несет меня в обратную сторону, к домику, возле которого стоит тот самый Хан и смотрит потяжелевшим взглядом, не предвещающим ничего хорошего. — Пустите!

Его кожаная куртка распахнулась, и я оказалась прижатой к горячему телу, прикрытой только тонким трикотажем белой футболки. Он чуть подбросил меня вверх, перехватил поудобнее и прижал меня сильнее к себе. Мое сердце тут же забилось сильнее, кровь запульсировала в висках, забýхала в ушах. Рука соскользнула, и мне пришлось обхватить его талию, что я и сделала, но тут же получила предостерегающий взгляд — Амир зыркнул вниз, на меня, так сердито, что я опешила.

В два счета мужчина донес меня до той точки, откуда я попыталась сбежать, поставил на землю, аккуратно, спокойно. Выпрямился. Он выглядел так, будто стоял все это время спокойно здесь и совсем не делал никаких телодвижений, не нес на руках девушку, пытавшуюся выбраться из таких неожиданных объятий.

— Мне кажется, вы собираетесь меня удержать тут насильно, — сложив руки на груди, говорю Амиру, по-видимому, имеющему вес среди этой парочки насупленных мужиков. — Я на такое не подписывалась.