Меня же отвлекает навязчивым разговором какая-то знакомая Дарины, то ли двоюродная тётушка, то ли ещё кто. Я цежу необычный напиток из длинного бокала и слушаю рассказ о способах борьбы с ревматизмом. В конце концов мне это надоедает, и я ухожу в комнаты для отдыха — тут такие есть.

Если память хозяйки тела, которая уже была в этом дворце, не врёт, то надо зайти в незаметную дверцу в углу зала, пройти по короткому коридору вперёд, и будет проходная комната со множеством дверей — за любой из них небольшая комнатка с диваном, чтобы освежить туалет или снять на время туфли.

За дверью слышу голоса, и один из них — щебет моей “сестрёнки”. Замедляю шаг, потому что не хочу с ней пересекаться. Вижу, как мой муж, Изар открывает одну из дверей комнат для отдыха и пропускает Велиру вперёд.

Чёрт. Меня словно окатывает холодным душем. Если до этого я сомневалась, то теперь уверена — Изар хочет жениться на Велире, и уже перестал соблюдать приличия. А танец со мной — лишь формальность, ведь пока что мы связаны брачной клятвой.

В груди становится тесно. Разворачиваюсь и выбегаю, хлопнув дверью. Сама не знаю как, по наитию, попадаю в сад. Тут тоже гуляют гости, на террасе стоят и разговаривают люди. Я не разбирая дороги бреду дальше, вглубь сада, туда, где меня никто не будет видеть. Потому что еле сдерживаю рвущиеся слёзы.

Это всё из-за сна из прошлого. Точно. Если бы я не вспомнила, что в моём мире меня предал муж с сестрой, я была бы сейчас гораздо спокойнее. Ведь мне всё равно, что делает этот драконище, и как… Должно быть всё равно, но…

— Вот ты где, Дарина, — слышу смутно знакомый, обволакивающий голос.

Поднимаю голову и вижу человека из воспоминаний Дарины, её длинноволосого любовника. Теперь я вижу его лицо, довольно красивое, только глаза холодно блестят сталью. Блин.

— Ты не отвечала на письма, — говорит он и делает шаг ближе. Я сглатываю и отступаю, но он хватает меня за талию и не даёт уйти. — Я уже было решил, что ты предала меня. Это же не так, Дарина?

Говорит он обманчиво мягко, но все мои чувства буквально вопят об угрозе. И глаза у темноволосого остаются холодными, словно он хочет пригвоздить меня к стене, как бабочку, и изучить.

Во рту сухо, и я даже ответить ему не могу, не получается. Мотаю головой. Чувствую полную беспомощность. Надо собраться!

— Или тебя не устраивало то, какой я любовник? — понижает голос длинноволосый и наклоняется к моему уху.

Он проводит языком по мочке уха, и меня передёргивает от отвращения. Фу!

Миг — и меня разворачивают и прижимают щекой к дереву.

— Какого хрена? — вырывается не подходящее для местной леди выражение, а потом я ещё и ругательство добавляю.

Как бы я ни боялась этого любовника Дарины, но когда щёку царапает жёсткая кора дерева, быстро прихожу в себя. Оцепенение сброшено, и я, справедливо ругаясь, отталкиваюсь от ствола, чтобы повернуться к наглому любовнику.

Он перехватывает мою руку и заводит за спину, крепко удерживая. Щека опять встречается с корой дерева.

— Плохая девочка, — выдыхает он мне прямо в ухо, прижимаясь сильнее. — Тебя надо наказать, Дарина.

Свободной рукой он поднимает юбку платья всё выше и выше, пока не добирается до бедра. Щёлкает пряжка ремня. Чёрт. Вот теперь я точно попала.