На те деньги, что он дал я смогла купить только три бракованных розочки, которые добрая продавщица красиво упаковала в ярко-прозрачный, хрустящий кулёк. Помню обиду свою, я тогда стояла с комком в горле у прилавка и смотрела, как ловко работает девушка в фартуке, и думала – какие цветы, такая и жизнь будет, бракованная. Так и получилось, и жить с ним тошно и деваться некуда.

Через час в комнате всё стихает, я потихоньку открываю дверь, чтобы посмотреть. Муж храпит на диване, а Валик, развалившись грудью на столе, тихо сопит, уткнувшись в сковородку с жареной картошкой. Мне в голову приходит шальная мысль, захотелось похулиганить. Кое как перетаскиваю всхлипывающего соседа на диван к супругу и накрываю их общим одеялом. Хихикая, беру свою раскладушку, тихонько ступая, удаляюсь в кухню, потому что в комнате от перегара дышать нечем.

Утром подскакиваю от зычного вопля.

- Ах ты падла! Ты совсем оху… - далее не слушаю, закрывая уши ладошками, я такого мата за все четыре года от Толика не слышала.

Валик скрывается в своей комнате, закрываясь на все замки, какие только есть. А муж носится по квартире, всё никак успокоиться не может, что проснулся с бодуна в постели с лицом нетрадиционной сексуальности. Я же довольна своей выходкой, может хоть пить перестанет. Под шумок сматываюсь на работу.

Перед женским праздником ректор уведомил меня, что после восьмого марта я свободна, как ветер в поле. Совсем некстати, могли бы и до конца года оставить, а теперь мне нужно срочно искать себе работу. Да и жилье тоже, скоро развод, я уже давно не хочу жить в одной комнате с бывшим. Скопила немного денег, надеюсь хватит, пока я найду новую работу.

Завтра у меня последние лекции с этой группой. Смотрю на ребят и понимаю, что я привыкла к ним. Я сумела установить дружеские отношения со студентами. Во многом помогла Аришка, ее слушались, старались не перечить. Кстати, где она сегодня?

Бросаю взгляд на «камчатку», а там, рядом с Артёмом сидит моя сестра и шепчет что-то ему, потом делает запись в его тетради, он смотрит на нее с обожанием. Или благодарностью. В душе сразу кошки скребут, чего они там вдвоем шушукаются. Он снова на меня внимания почти не обращает, будто обычный студент. Будто и не было той корзины роз, того чудесного вечера в день влюбленных.

В этом году меня ждет одинокий женский праздник, даже сестренка ночью улетает в Прагу в качестве помощницы нашего старенького профессора, которого пригласили прочитать несколько лекций по Уголовному праву. Буду послезавтра гулять одна по городу, а вечером отсиживаться в кухне. Что ж поделать…

8 марта. Завтра. Самый паршивый день в году. С утра стирка-готовка-уборка, потом застолье с соседями и бывшим супругом, который под конец концерт по заявкам устроит. И так уже четыре года, что я живу с мужем в этой квартире, только Любови Аркадьевны уже нет, из соседей остался только Валик. Сценарий проведения праздника меняется лишь слегка. Например, концерты уже напоминают день ВДВ, с мордобоем и битьем посуды, в котором участвуют и соседи по площадке.

А сегодня все почести, ласковые и льстивые комплименты от мужской половины коллег. Да здравствует женщина! В честь будущего праздничного корпоратива я даже приоделась особенно красиво - блузка розовая вместо белой, юбка до колена, из-под подола которой чуток будут видны кружева чулок, если уронить карандаш и нагнуться за ним. Оглядываю аудиторию, выискивая глазами того, ради которого уже держу карандаш в руках, готовая уронить. А его нет! Пустое место на последнем ряду.