И с чего все началось этим чертовым утром?

Утро добрым не бывает – слышали такое? Я всегда ржала над этой фразой без капли стеснения. Мне казалось, что так говорят только ленивые совы, которые не могут встать либо по причине врожденной любви к прокрастинации, либо из-за вчерашнего перепоя.

Я не думала, что эта фраза может быть использована для характеристики тотального… э-э-э-э… песца, который происходит с утра. Во-первых, я проснулась из-за страшнейшей головной боли. Во-вторых, я проснулась не в своей кровати. И в-третьих, четвертых, пятых и шестых, я проснулась рядом с голым мужчиной. Осознание этого факта, разумеется, не сразу пришло в мою больную головушку. Сначала я потянулась рукой и наткнулась на что-то живое. Обалдела. И не просто живое, а живое мужского пола. И не просто мужского пола, а живое незнакомое тело мужского пола. Почему незнакомое? Потому что ни у одного из моих знакомых мужчин не было таких стальных мышц.

Так.

Сколько я вчера выпила после чудесного расставания с одним козлом? Сколько я наклюкалась, что оказалась с абсолютно чужим мужиком в одной постели? Много, скорее всего. Больше, чем следовало, – это однозначно.

Я приподнялась на локте и принялась рассматривать мужчину. Не красавец, но хорош собой, а тело такое, что трудно поверить в реальность происходящего.

Стойте.

 А мне это с перепоя не чудится? Точно чудится: незнакомец проснулся. И у него оказались глаза поразительно глубокого зеленого цвета – такой не мог существовать в реальности.

А раз в реальности таких не бывало, то и стесняться всяких глюков нечего было. Я вылезла из очень странной и просто огромнейшей постели, не обращая внимания на наготу, и осмотрелась: куда можно было засунуть свою одежду?

Я повернулась к кровати и встретилась с ошарашенным взглядом моего глюка.

– Больше никогда столько пить не буду. Чертов глюк, что ж он так пялится, что мне почти стыдно, – вздохнула я. – Чертов глюк, может, знаешь, где моя одежда, а?

Чего я меньше всего ожидала, так это того, что глюк окажется удивлен не меньше меня, да еще и заговорит:

– Ты кто?

– Я кто? Девушка, – сказала я, чтобы не молчать.

– Гениально, – не скрывая сарказма, ответил мужчина. – А я-то не заметил. Считал, что у меня из постели вылез голый мужик. Спасибо, что рассказала, а то я бы страдал о том, что, сам того не зная, сменил вкусы и предпочтения.

– Ну не имя же мне говорить незнакомцу, – огрызнулась я.

– Дорогая, я бы на твоем месте вообще не разговаривал с незнакомцами. Тем более, голой. Тем более, в их спальне, – заявил этот нахал. – Собственно, я бы голым в спальне незнакомца вообще не ходил. Ты, конечно, весьма прелестна, услада для глаз и все прочее, но такие вещи стоит делать с хотя бы тем, чье имя ты знаешь.

Что-то мне подсказывало – логика и остатки мозгов, не иначе – что глюк совсем не глюк. Мужчина вылез из постели, завернувшись в одеяло, и сказал со вздохом:

– Леди, у вас вообще никакого чувства самосохра… Вы что делаете?!

Я? А что, не видно было? Я бы это сказала, если бы не укусила себя за запястье. Боль была реальной и очень сильной. Я аж зашипела. Одно дело, когда болит голова, а вот то, что от укуса рука начала болеть, подтверждало, что происходящее – реальность.

– Леди, если вы голодны, то не нужно грызть себя! Я принесу вам завтрак, несмотря на то, что вы тут голая, бесцеремонная и вообще непонятно откуда взялись!

– Как непонятно? Что вам непонятно?! Я бы сама хотела спросить, откуда вы меня взяли! – возмутилась я, прижимая руку к виску, в котором резко стрельнуло от боли.