– Идем. Давай я спущу тебя вниз.

Снова дернул ногой и прижался лицом к стеклу. Обернулась и увидела Сергея. Он стоял в проеме двери и смотрел на сына. Потом молча кивнул мне, чтобы шла на кухню. Да, и это правильно. Лучше сейчас на Антошку не давить. Когда он слышит чужие голоса, его это пугает.

Мы сели за стол, который накрыла Лариса. Меня посадила рядом с Сергеем. А сама поглядывает с любопытством то на меня, то на него. На меня особо пристально и с нажимом, приподнимая брови, мол «ты чего прицепилась, это же он».

Сергей быстро и очень жадно ел…Руками. К вилке не прикоснулся. Мы снова переглянулись с Ларисой, но обе промолчали.

– Спрашивать, где был и что делал тупо, да?

– Бестактно и беспардонно, я бы сказал. Но ты спроси. Вижу ж, как интересно.

Они всегда так общались. Поддевали друг друга. Я привыкла еще раньше. Хотя иногда доходило и до ссор. Бывало, они месяцами не общались. Сергей умел так ответить, чтобы задеть до самых печенок.

– Ну я не такая воспитанная, как ты. Мы не местные, не столичные. Быдло мы деревенское, так что спрошу. И где ваше величество носило все семь лет?

– Наше величество свои телеса прятало в подвале без окон и дверей, сидело на цепи, жрало похлебку собачью и сцало в ведро.

Ларка поперхнулась и опустила вилку.

– Черт…прости.

– Та ладно. И ты прости. В плену был. Рассказывать особо не хочется, сама понимаешь.

– Понимаю…ты сбежал? Или наши тебя спасли?

Я хотела налить Сергею в рюмку водку, но он протянул руку и накрыл ее ладонью. Не давая наполнить. И я поставила бутылку обратно на стол.

– Мне налей, – попросила Лариса, и я налила, – и себе.

– Катя не пьет!

И мою рюмку отставил в сторону. Ларка вздернула одну бровь.

– А с каких пор вы у нас непьющие? Веру сменил или больной?

И взгляд Сергея вдруг сделался нехорошим, страшным, исподлобья. У меня от него мороз по коже прошел.

– Мать и жена трезвой быть должна. Пьяная баба своему языку и пилотке не хозяйка. А я просто не хочу. Такой ответ устроит?

– Устроит.

Видно, что Ларка обиделась. Это уже была не колкость их обычная, а явная грубость со стороны Сергея. Сбоку что-то зашуршало, и я обернулась. Антон стоял у двери. Он смотрел в пол и переминался с ноги на ногу.

Вдруг Сергей взял со стола апельсин и бросил его по полу в сторону Тошки, как мяч. Как будто знал, что сыну очень нравятся круглые вещи, особенно красные и оранжевые. Апельсин подкатился к ногам мальчика, а Сергей посмотрел на Ларку.

– Не дуй губы, Пятнистая. Семь лет прошло, многое изменилось. Я не пью и выбор мой прошу уважать. Насчет того, как выбрался, военная тайна. Ты мне лучше расскажи, как жена моя без меня жила.

В этот момент по полу обратно прикатился апельсин под ноги Сергея, и тот невозмутимо покатил его обратно сыну.

– А херово жила. Впроголодь. На трех работах впахивала!

– Лара!

– А что Лара?! – она явно разозлилась, и ее понесло. – Он по своим войнушкам прыгал, и он герой, но пусть знает, что и ты тут не жировала. Все деньги на развитие сына, есть нечего, сраная фирма прогорела, и товар людям отправлен не был. Катьку по судам таскают, и коллекторы названивают.

Апельсин снова прикатился к ногам Сергея.

– Разберемся.

Мрачно ответил Сергей и взял апельсин в руки.

– Разберешься? Там долгов столько, что разбираться годами придется!

– Разберусь. Не переживай.

– А я, знаешь, переживаю. На мне висело это время. Мы Катюхе помогали. Пока тебя здесь не было, я о твоей жене заботилась и о сыне и…

В этот момент Сергей вдруг достал кошелек и начал отсчитывать деньги, потом выложил пачку на стол перед Лариской.