– Что? Думаешь о том, что неплохо бы спустить с лестницы меня самого?

– Я ни о чем таком не думаю.

– Врешь. А врать ты не умеешь.

И замолчал, тоже к окну отвернулся, и я физически ощутила, как между нами стена выстроилась. Машина свернула на близлежащую улицу, и я вдруг подумала о том, что через день праздник и что надо докупить в магазине всякое…на салаты, и что мама завтра приедет помогать готовить. А здесь ОН…и я не уверена, что готова снова жить в одной квартире с мужчиной. Мне страшно.

Вот откроет Лариска дверь и…

– Охренеть! Огнев живой! Просто Ох-ре-не-ть!

Ларка не скупилась на эмоции, она прижала руку ко рту и обходила Сергея со всех сторон, выпучив глаза и покачивая головой.

– Он самый, Пятнистая, а ты совсем не изменилась.

Пятнистая…так Сергей называл Ларку, и не потому что на ней были пятна, не потому что она от природы черноволосая и кареглазая, напоминала ему пантеру, а потому что ее Филька торговал спортивными вещами и обувью всемирно известной фирмы «Пантера». Точнее, ее прекрасной подделкой. И Ларка с ног до головы была раньше одета в эти китайские шмотки.

«А чего й то пятнистая? Пантеры черные!

Это заблуждения, Пятнистая. Нет черных пантер, все они имеют пятна, а вот совершенно черной может быть американская пума»

– Зато ты изменился.

А сама смеется, и я понимаю, что ни черта он в ее глазах не изменился. Она его узнала. С первого взгляда. В отличие от меня.

– Схуднул?

– Конкретно так схуднул. Паршивенько выглядишь. Постарел.

– Ну не на курорте загорал. Ты мне лучше скажи, как Пыжик поживает? Жив еще? Так и ворует котлеты из холодильника, или вы уже новый прикупили?

Ларка рывком обняла Сергея, а я притаилась где-то у косяка двери и чувствовала себя мерзко-паршиво. Что со мной не так? Почему они – да, а я…а я так сильно сомневаюсь.

– Пыжик умер год назад. Прилег под столом и заснул, а утром так и нашли его…ох, не спрашивай, до сих пор болит. А котлеты воровал до последнего. Открывал лапой холодильник.

Пыжик – любимый двортерьер Ларки. Конечно, она утверждала, что это помесь лабрадора и добермана, но все остальные видели просто коричневую морду с одним висячим ухом и совершенно добродушными глазами. Пыжика они безумно любили, и после его смерти Ларка очень сильно переживала. Пыжика нашел Сергей возле нашего дома, но так как у нас тогда не было своей квартиры, мы отдали его Ларке. Хотя…мне казалось, что даже и будь у нас квартира, он бы пса домой не взял. Я и Маркиза взяла уже через несколько лет после его…после того, как мне сказали, что он погиб.

– А где Антон? – спросил Сергей и поискал глазами сына.

– Он не выйдет к чужим. – сказала я и повесила пальто на вешалку, а Ларка там уже бодро пристраивала куртку Сергея.

– Так, давайте за стол. Я картошечки отварила, селедочки порезала. Ждала вас.

Но я вначале хотела увидеть Тошку. Соскучилась ужасно. Никогда так надолго не оставляла. Зашла в комнату, а он стоит на подоконнике и смотрит в окно. Из-за его этой привычки Филя сделал нам решетки. Он у Ларки на все руки мастер. Антон смотрел, как падает снег, приложив обе руки к стеклу, и потирал о него всей ладошкой, как будто показывал кому-то «до свидания». На самом деле просто трогал таким образом холодное стекло.

Я подошла сзади и, чтобы не испугать, тихо сказала:

– Тошенька, мама вернулась. Очень соскучилась по тебе.

Ладошки на стекле задвигались быстрее. Услышал, но конечно же не обернется и не обнимет. Но он рад. Я точно знаю. Чувствую.

– Пошли на кухню, Лара приготовила нам поесть.

Обняла сзади, но он нервно задергал ногами, отказываясь слазить.