— Оплетай, — крякнул наркоша офисного разлива, стушевался, растерялся, и потерянный поплёлся обратно к себе в конуру.

Мы с дамой проводили его взглядами. И она опять натянула улыбку.

— Воронов Максим Андреевич продал пять процентов своих акций, после пожара в его особняке. И насколько я знаю, уехал из страны. Могу я вам предложить кофе или чай?

— Нет, — замогильным голосом отозвалась я. — Спасибо.

Вот и всё… Теперь я куда, с кучей кредитов и умирающей матерью?

В горле ком, глаза выжигало горе. Всплакнуть, да придержу. Мама ещё жива.

Может… Может пронесёт?

Мне тридцать лет, я за свою жизнь любила только её одну. Ни своих любовников, ни партнёров, ни друзей. Ближе, роднее не было, нет и не будет человека.

А какая поддержка!

Просто слово её ласковое, и я живу, полная сил и планов. Я не то, чтобы думать о её смерти не хочу, у меня любая фантазия заканчивается на мысли, что могу остаться без неё. А дальше жизни нет.

— Скажите, а его напарник, Кошелев Василий Дмитриевич, он где?

— Кошелев Василий Дмитриевич был застрелен у аэропорта прошедшим летом. Его фирма отошла разным людям.

И тут у меня сработал инстинкт самосохранения.

Не дура я. И свой бизнес имела, и сама с мамой на руках выживала. Никогда не была такой дерзкой, какой стала сейчас. Осторожно себя вела. Просто настроилась на встречу с отцом.

Но, похоже я его больше никогда не увижу.

Разные люди? Суки… отжали бизнес…

Я фальшиво улыбнулась молодой женщине.

— Спасибо, — кинула и быстро пошагала вниз.

Вошла я в здание через чёрный вход, через столовку местную. Просто глянула на секьюрити у входа и в осадок выпала. А мне не двадцать пять, чтобы глазки строить. К тому же я не была уверена, что папаша здесь.

Предчувствие, надо ему верить.

— Оплетай?

— Оплетай.

— Невероятно. Оплетай!

Доносилось шушуканье странных работников. От их голосов и поведения, у меня мурашки по коже. Смотрели на меня глазами яркими.

Они тут все ширяются? Что за секта такая!

Хрен с ними!

Я поспешила.

И сейчас нужно уходить теми же тёмными тропами, там где минимум видеокамер и нет охранников. Если поздно и вляпалась, правду скажу и распла́чусь. Я не наследница, претендовать не стану.

К чёрту деньги старого чёрта. Он убивал, насиловал, тем и сам кончил.

Зря вообще сюда приехала.

Спускаясь по пожарной лестнице, накинула шубу. Телефон взяла в руки и набрала Эллу. Она не отвечала.

Неужели и любовниц порешили?

А у Кошелева дочка была, по имени Виолетта. Ребёнка тоже в топку?

Я вышла в интернет. Поискала Кошелеву Виолетту. У Элки на странице и нашла. Подруга моя, папина любовница не выходила в интернет… С тех самых пор, как сгорел папин дом.

— Бля, вот это я влетела, — перепрыгивала ступеньки, что на каблуках было сделать трудно, но возможно, особенно когда жить захотелось.

Девочка Виолетта Кошелева, теперь Белкина. Появлялась на своей странице в конце лета. Там она сфоткана в свадебном платье. Рядом с ней красивый молодой пацан. Счастливая, довольная. Значит, либо отказалась от претензий на наследство, либо кто-то её прикрыл.

Меня прикрывать некому.

Либо Виолетты нет в этом мире… Если любовницы и секретарши пропали, значит детей точно не пощадят.

Тридцать лет! Как так-то? Чем я думала?!

Даже вспотела, вылетела из последней двери первого этажа, из здания строительной фирмы на улицу. И уткнулась носом в широкую грудь высокого охранника. Сделала шаг назад к закрывшейся двери.

Пять человек.

— Воронова Ева Максимовна?

Я тяжело сглотнула и, кутаясь в шубу, огляделась по сторонам.

Серый зимний день. Холодно. Теперь ещё и страшно.