Подруга останавливается и смотрит на меня так, будто решает доверить мне свой секрет или нет. Нечто похожее я встречала у Гаранина во взгляде. Аж мурашки рассыпаются по спине.

– Ничего особенного. Он просто… меня бесит. Думает, ему все можно. Сначала сделать больно, унизить, а потом появиться в моей жизни, словно ничего и не было.

Такая ярость в ее глазах, что кожу запекло.

– Ну, и что встала? Иди давай, тихушница. Ты меня хотя бы не раздражай!

В зале много людей. Яблоку негде упасть. И откуда только все повылезали?

Становится неуютно и несколько страшно.

Как-то давно мы с девчонками жутко поругались из-за нашей с ними конкуренции. Как говорила Зойка, в балете нет дружбы. Рано или поздно твоя подруга уведет у тебя роль из-под носа и не вспомнит даже о тебе. Именно с нами это и случилось.

В то время я, правда, с девчонками не то что не общалась, даже не дружила. Хотя безумно хотела. С первого дня в Академии, как только увидела, как Мила с Зойкой сидят в углу, перешептываются и улыбаются друг другу, захотелось подойти, сесть с ними рядом и… поговорить, подружиться.

Не вышло. Нам понадобилось несколько лет.

– Да не ссы, вспомни, как вы с Милкой за главную партию сцепились? М? – Зойка шепчет.

– Напомнить, чем все закончилось? – сквозь зубы ей отвечаю.

Я проявила слабость и так и не смогла выйти на сцену. Навицкая тогда этим воспользовалась, и ее выбрали для Парижа. Злилась ли? Еще как. Готова была вырвать все ее волосы. Все, к чему тогда так долго шла, она попросту у меня украла.

А потом… я плакала вместе с ней. В те минуты ее плечо и ее дружба оказались важнее роли.

– Я к тому, что ты лучше всех здесь присутствующих. Да и у тебя уже были роли в первом составе. Так что, тихушница, порви их всех.

Моя очередь доходит только к обеду. Танцую на максимуме. Все, чему учили, все, чему научилась сама. Казалось, выложилась на все двести процентов, потому что на меньше нельзя. Это, в конце концов, одна из главных партий Большого театра.

Освобождаюсь только во второй половине дня, полностью позабыв про обещанную встречу с Артуром. Вылетело из головы. Какой уж тут Бисаров, когда танцевала несколько часов подряд, потом с девчонками в гримерке делились впечатлениями и переживаниями.

У служебного входа меня встречает Гордей. Издалека они очень похожи с братом. Та же поза, то же выражение лица, рост, взгляд. Отличается только цвет волос. У Бисарова младшего светлые, пшеничные волосы.

Приветливо машет мне рукой, вызывая какую-то бурю эмоции. С ним всегда так. Какой-то он не такой. Словно не притворяется. Не боишься сказать что-то не то или сделать. Накосячишь ты, а Гордей поддержит.

– Вообще-то я должна встретиться с твоим братом, – вдруг вспоминаю, глядя на него.

– Знаю. Но он не придет. Зато есть я. Фортануло тебе, красавица.

Улыбаюсь. После того, как все силы оставила в театре, можно сказать, что Гордею повезло увидеть мою улыбку.

– Что значит не придет?

– А то и значит, – отмахивается слишком уверенно.

Понимаю, что он не просто приехал и ждал меня, чтобы украсть. Артур на самом деле не приедет.

– Садись уже давай. Нос вон красный и холодный, – открывает передо мной дверь красного спорткара.

– Гордей?

– Давай, давай. Не обижу, ты ведь знаешь. Просто прогуляемся, ну, или в кафешку забежим. Спорю, ты мечтаешь о чашечке охрененного кофе?

Сверкает своими идеально отбеленными зубами. На щеках заметны ямочки, а у глаз очаровательные лучики. Черт, он и правда любую девчонку может свести с ума стоит ему только захотеть. У него есть все для этого: обаяние, шарм, подвешенный язык, деньги.