— А про свое кольцо, Валь, ты сильно вспоминал, когда Катьку раздевал у нас дома? Или быть может ты думал о своих клятвах, которые давал в день нашей свадьбы? А обо мне, Валь, ты думал? — Делаю смелый, широкий шаг за прилавок. — И вообще… Выйди отсюда. Ты не работаешь здесь.

В край осмелев, я руками выталкиваю мужа из-за своего рабочего места. Достаю из ящика стола все ключи и наличку, которую не успела отнести в сейф.

— Это с какой стороны посмотреть, Уль, — ехидно бросает мне в спину пока еще мой законный супруг.

Забираю с собой в подсобку даже ноутбук. Прикрываю дверь и быстро достаю из сейфа приготовленный конверт с деньгами и расчетные бумаги для поставщика.

Как только закрываю дверце бронированного ящика, в подсобку вваливается Валик.

— Ты что делаешь? Выйди отсюда или я вызову охрану.

— Того пса на джипе?

— Настоящую охрану, — демонстрирую Валику пульт с красной кнопкой, который оставила охранная фирма нам под Новый год. Молчу, что это обычный сувенирный фонарик, к тому же требующий замены батареек. — Что опять тебе надо, Валь? У меня нет времени на бесполезное сотрясение воздуха, люди ждут.

Супруг пытается зажать меня в дверном проеме, но я нахожу в себе силы, и здесь убрать его со своей дороги.

Закрываю подсобку на замок прямо перед его сломанным носом, а ключ прячу в переднем кармане джинсов. От греха подальше.

— Ты смотри какая смелая стала. Мажор понатаскал, да? Ну так ты, Уль, сильно на него не надейся. Я в участок как раз иду, чтобы следователю свои побои показывать. Еще расскажу, как именно любовник жены напал с кулаками и сломал мне нос. Заключение врача имеется. Расскажу подробно, как вы сговорились, чтобы выгнали меня из дома, а теперь пытаетесь любыми способами лишить прав на законные метры.

Сердце уходит в пятки.

— Закрою твоего крутого покровителя в два счета, а себе заберу все, что полагается по закону. Если только…

— Это была самооборона. Ничего у тебя не выйдет.

— Как сказать, Ульянка, как сказать. — Чувствую как Валик подходит ближе. Собирает мои волосы в ладонь и медленно тянет на себя. Шепотом добавляет: — Кстати, дорогая женушка, ты в курсе, что твоя обожаемая цветочная лавка тоже подпадает под категорию совместно нажитого имущества?

Шепот Валентина подобен лезвию холодного металла, который скользит вдоль горла.

—Ты не посмеешь, — хриплым голосом цежу я.

— Плохо ты меня знаешь, Уля. Очень плохо. Когда меня не слушают, я становлюсь очень злопамятным. Но меня в то же время очень легко задобрить, если чуточку постараться.

Хватка на волосах ослабевает. Бегу к Семену Семеновичу, который заждался меня у порога.

— Деточка, с тобой все хорошо? Ты бела как мел.

— Да, да, — отвечаю на автомате, продолжая размышлять над угрозами Валика. — Это мой супруг. Мы разводимся. Не совсем мирно, как вы понимаете.

— Может тогда я побуду тут еще немного? На всякий случай. Не хорошей аурой веет от парня.

— Спасибо. Не стоит утруждаться.

Боюсь, что появление у меня еще одного защитника, даже такого безобидного как Семен Семенович, может разозлить мужа еще больше.

В магазин входят две девушки, здороваюсь с ними.

— Звони если что. Я тут неподалеку еще выгружаться буду. — киваю.

Игнорирую выжидающий взгляд Валентина, помогаю хохочущим подругам выбрать букет для их третьей подруги, к которой они приехали отмечать новоселье.

Следом забегает мужчина в домашних тапочках и без шапки.

— Девушка, срочно помогите. У вас есть ромашки? Жена дома беременная. Второй час ревет, что я никогда для нее не воровал ромашек с клумбы. Не хочет понимать, что зима на улице. Твердит, что я ее не люблю. Я уже все магазины в округе оббегал. На вас последняя надежда.