Чем больше юноша говорит, тем розовее становятся его щеки.

— Я не ошибусь, если предположу, что одариваемая особа любит исключительно розы?

Лицо парня становится красным. Он согласно кивает.

— Красная? Белая? Розовая?

— Не знаю, — испуганно бормочет он, таращась на наш ассортимент розовых бутонов.

Больше не гружу растерянного парня уточняющими вопросами, не перечисляю названия имеющихся сортов и не расспрашиваю об избраннице. Полагаясь на свой вкус и накопленный за год работы опыт, выбираю для парня три наиболее подходящих варианта: метровую классическую розу, пионовидную с шарообразной формой бутона и чайно-гибридную с объемными, вывернутыми наружу лепестками.

Классика Престиж, конечно же, побеждает. Делаю специальный прозрачный купол для розы из полупрозрачной кальки, чтобы минусовая температура улицы не подпортила края нежных лепестков.

— Спасибо, — теперь уже громко произносит парень, перед тем как покинуть магазин.

Возвращаю флористическую бумагу обратно на стеллаж, разношу не купленные цветы по своим местам. Отношу упаковочный картон за последний шкаф. Скоро поставщик привезет нам свежих тюльпанов, надо подготовить несколько вазонов для их размещения.

Один за другим заходят клиенты. Кому срочно нужен букет для внучки на именины, кто ищет цветы на первое свидание, а кто-то просто хочет свежий букет приобрести для дома, чтобы скрасить вечерние посиделки.

Еще одна женщина со слезами на глазах заходит за парой красных гвоздик, просит обвязать их черной лентой. Сегодня умерла ее давняя подруга и завтра будут провожать её в последний путь.

Никогда не отказываю людям в разговоре, даже если слишком занята или дел невпроворот. Я верю, что доброе слово от совершенно незнакомого человека порой может помочь кому-то не пасть духом, поверить в себя или просто облегчить тяжесть душевной раны.

Время неумолимо близится к закату. Солнечный свет постепенно тает, на город наползают сумерки. Включаю над комнатными растениями вспомогательные лампы, проверяю грунт на влажность.

Поставщик Семен Семенович — дядечка, по возрасту годящийся мне в отцы, подъезжает к порогу на своем бусике как всегда ровно в шесть тридцать. Открываю перед ним обе двери, пытаюсь забрать из его рук часть цветов, на что по обыкновению получаю неодобрительный и предостерегающий взгляд.

— Тебе еще деток рожать, Ульяночка. Не спеши так спину надрывать, — бормочет мужчина. — Дед Семен еще в состоянии шаркать ногами. Отнесу тюльпанчики куда скажешь.

За болтовней с поставщиком и пересчетом поставки, не замечаю как в цветочный магазин заходит Валентин. Только когда иду к прилавку, чтобы достать из ящика ключ от сейфа, замечаю его скрюченную над столом фигуру.

— Тебе никто не давал права лазить в моем телефоне, — выхватываю свой гаджет из рук Валика.

— Охранником обзавелась, как я посмотрю, богатеньким. — Лицо мужа искажается гневной гримасой. — С работы он её забирает, смски волнительные наяривает. Ушлая ты, оказывается, Ульяна. Еще кольцо моё снять не успела, а уже по койкам поскакала. Не думал, что ты такая.

Из-за пульсирующих вен на шее, раздутых ноздрей, выглядывающих из-под гипсовой повязки и пластырей, опухших щёк с темными мешками под глазами и хищного оскала Валик выглядят по-настоящему устрашающе. По спине бежит холодный пот. Делаю шаг назад.

Я не должна давать себя запугивать. Не должна.

Валик победоносно приосанивается, отмечая моё отступление. Подобно павлину распускает хвост и с презрением еще раз повторяет о том, как я пала в его глазах.

В моей груди нарастает протест. Какого, собственно, чёрта? Муж ничего мне не сделает. Зал магазина из-за больших окон у всех на виду, а значит и мы с Валиком видны тоже всем. Медленно выдыхаю и поднимаю подбородок повыше.