Я сконцентрировалась на лице девушки, но не смогла вспомнить ее.

– Расскажу все девчонкам! – смеялась женщина, кривя губы в неприятной улыбке. – Маленькая шлюшка!

Я кивнула, увлекаемая за руку прочь и шла еще какое-то время, не замечая никого вокруг. Я силилась вспомнить эту девушку с коротким ежиком волос. Это казалось мне таким важным вместе с тем, что она, наверное, любит меня, раз говорит такие гадкие вещи.

– Сади ее и поехали!

Брошенная фраза заставила меня поднять голову и осмотреться вокруг. Я совершенно не знала этого места. Тут было так пусто, темно и как будто не по-настоящему.

***

– Черт, откуда они взялись?

– Ты когда-нибудь видел их раньше?

– Нет.

– Наверняка, это люди Ягу.

– Яг не станет связываться с Санти. У каждой свой бизнес.

– Значит всё из-за этой телки.

– Кому она нужна тут? Ты слышал откуда она?

– Из России.

– Она там нахрен никому не нужна.

Я прихожу в себя окончательно. До этого я то проваливалась в сон, то смотрела на что-то темное, то начинала хохотать, когда кто-то дотрагивался до моего лица или говорил что-то, что невероятно смешило меня.

– Кто-то кому-то навалял, – произношу я медленно, вспоминая последнее из услышанного, – выбил зуб и сломал нос.

Истертый низкий диванчик, мои коленки в ссадинах, сальные доски пола и тошнотворный запах чего-то. Я сижу, склонив голову к коленям и запустив пальцы в волосы. Произошедшее сначала било сознание обрывками, а теперь выстраивалось в какой-то более-менее сюжет. Меня накачали, показали тем, с кем я пришла, что я ухожу добровольно, а потом увезли неизвестно куда. Меня похитили.

– Я влипла, – повторяю я раз на третий, потому что мой язык не слушается меня.

Я откидываюсь на диванчик. Делаю это слишком резко и почти тут же хватаюсь за голову. Это резкое движение добавляет красных вспышек перед глазами. Некоторое время я просто сижу и не шевелюсь. Потом медленно убираю руки от лица, осматривая дыру, в которой оказалась, одновременно сканируя себя, если можно так сказать на предмет наличия одежды.

Футболка, шорты, кроссовки. Все на месте.

В комнатке нет ничего примечательного. Дверь металлическая, но без ручки. Стены серые и судя по их виду обиты каким-то специальным материалом. Кое-где он отодран и виднеется что-то рыжее. Что-то того же цвета валяется на полу.

Боже! Похоже кто-то пытался выбраться отсюда таким способом, царапая обшивку темницы.

Я медленно поднимаюсь. Это занимает у меня целую вечность. Коленки болят и на них следы грязи. Я еще раз прохожусь руками по телу, чтобы понять все ли на месте из моих вещей.

Что могло произойти… Нет. Что могли сделать со мной пока я была в забытии пока не волнует меня.

Сначала надо разобраться, где я и в какое дерьмо вляпалась, а уж потом думать о собственном физическом или психологическом здоровье.

Смартфон, естественно, у меня забрали.

Зато есть клетушка с шумоизоляцией и пустая бутылка из-под газировки. Ни воды, ни еды, ни уборной… Или бутылка это и есть уборная?

– Черт!

Я ложусь обратно на диван, закрывая глаза. Мне все еще плохо. Но раз я лежу и ничего не могу сделать, то должна обмозговать, что к чему.

Голова не хочет думать о плохом. Меня не так беспокоит участь попасть в бордель, как на органы или в какое-нибудь мерзкое кино с очень печальным концом.

Я смогу жить с отвращением ко всем мужчинам на свете, но только не без почки, печени, сердца или с удавкой на шее.

– Господи! – шепчу я в ужасе от самой себя, отворачиваясь к спинке, но тут же поворачиваюсь обратно.

Мне тошно от своих собственных мыслей. Откуда я нахваталась этого? Телек не смотрю, желтую прессу не читаю, трэш истории в сети не ищу. Но знаю это. Потому что не дура и дура одновременно. Плакать и признавать, что кто-то был прав в своих опасениях я попросту не стану. Потому что так можно и на улицу не выходить.