– Ты уверена в этом?! – спрашиваю я, ощущая доселе неизвестное мне чувство злости.

– Да! – кивает Энн, высвобождаясь из моей хватки. – Но лучше бы ты выпила.

Последняя фраза заставляет меня взять ее за руку и оттащить из толпы выплясывающих.

– Ты чего?!

– Я плохо себя чувствую, – признаюсь я, напрягшись из-за нереально яркого света. – Одно дело тухлая текила, а другое дело наркота.

– Что? – глаза Энн стали большими, сделав ее похожей на героиню одной детской сказки. – О чем ты?

– Просто скажи, что я себе надумываю! Тогда все будет хорошо.

Энн выглядит потрясенной.

– Может бармен чего намешал?

Биты диджея так и манят пуститься вскачь и махнуть на все рукой. Я с трудом удерживаю мысль и это пугает меня.

– Лучше бы это была выпивка.

– Слушай, – кричит Энн, когда диджей прибавляет громкость, – а может это не бармен, а тот парень, с которым ты зацепилась в баре?!

– Зацепилась?!

– Ну-да, – кивает Энн, а потом повторяет все еще раз только громче. – Да! Мы все видели! Он еще так смотрел на тебя!

Я разворачиваюсь на каблуках и плетусь к бару. Именно плетусь, потому что душа требует другого – ворваться на танцпол, выпить чего-нибудь, закричать и смеяться не переставая.

– Лучше бы это была водка, – говорю я, не веря тому, что проведу несколько дней в госпитале.

Меня страшат не врачи и не смена планов, а мама, которой придется врать. Хуже всего, если она не поверит. Еще хуже, если вдруг решит проверить состояние страхового счета. С ее интуицией может случиться всякое. Не представляю что с ней будет!

– Эй! – кричу я, не в силах вспомнить имя бармена. – Бармен!

– Что такое сеньорита?

Плохой знак, когда тебе плохо и бармен прячется под стойкой. Хреновый – это когда он начинает делать вид, что не сечет на английском.

– Что в моем бокале? – спрашиваю я на хорошем испанском.

Все-таки мне повезло, что мои родители полиглоты и помимо русского научили меня еще четырем языкам. Отец родному для него турецкому и французскому, а мама русскому, английскому и финскому. Думать, что португалец не знает испанского смешно. Особенно, когда он работает в таком пафосном клубе!

– Только вода и сок! Клубника – это комплимент от меня.

Его взгляд проходится по мне. Но я не верю в это. Я хороша, но вокруг полно прехорошеньких девиц в нарядах куда откровеннее моих джинсовых шорт и майки.

– У меня может быть аллергия на алкоголь.

– Аллергия?

У бармена такой вид, как будто он встретил красного пингвина.

– Поэтому ты пошла в ночной клуб? – осведомились рядом со знакомыми веселящимися интонациями. – Он говорит правду.

Я повернулась к рыбаку, вновь поймав на неприятном чувстве опасности. Что-то было в этом парне что внушало мне ее.

– Ну разумеется, в клуб приходят не веселиться, а выпить и конечно же бармены никогда не мухлюют с выпивкой, особенно если кто-то просит их об этом!

Бросив все это, я развернулась на пятках и пошла прочь, решив поискать уборную, чтобы опустошить желудок. Я знала, что это поможет, хоть какое-то время я буду чувствовать себя не в своей тарелке. Назовем это так.

– Ты что имеешь в виду?

Меня неожиданно схватили за руку и потянули к себе, заставив закружиться в причудливом, странном и испугавшем меня танце.

– Эй! Убери руки!

Я пытаюсь высвободиться из рук незнакомца, ударив по ним, но он сжал мою руку сильнее, заставив вскрикнуть.

– Чтобы получить женщину мне не нужно спаивать ее, поняла меня?!

Глядя в его янтарные глаза, полыхающие огнем одержимости, ярости или еще чего-то, что-то откликнулось во мне и шепнуло: «не спорь!»

– Речь шла не о тебе! – прошипела я и не узнала свой голос, дернув рукой еще раз. – Отпусти руку, скотина!