Аликас молчал, а я продолжала раскачиваться на месте. Несмотря на жаркий день мне стало очень холодно и невероятно тошно до черных пятен в глазах. Я обхватила себя руками, стараясь смотреть вниз, чтобы не повалило на бок и не вывернуло наизнанку.

– Я так старалась не сбить никого, а в итоге угробила парня, который отнесся ко мне, как человек.

Я вновь подняла глаза на стоящего рядом Аликаса, не понимая, как это могло произойти.

– Заправка, через которую ты проехала, – сказал мужчина, продолжая смотреть на меня темным взглядом невероятно черных глаз. – Она взорвалась – как раз в тот момент, когда он проезжал через нее.

Я опустила голову и сделала это как раз вовремя – слезы побежали по щекам.

– Не случилось ничего страшного, – сказал Аликас, погладив меня по волосам, скользнул пальцами по виску, а потом переместил их на щеку и подбородок, подняв за него ко мне.

Я дернула им в сторону, не потому что хотела в очередной раз взбрыкнуть, а потому что этот парень плохо влиял на меня. Меня с души воротит, но его прикосновения как будто запускают искры под кожу, заставляя существо пылать и думать о совсем другом.

– Хочу, чтобы ты запомнила этот день – сказал он, опустившись на колени передо мной. – А сейчас приведи себя в порядок и приходи ко мне.

Я поняла, что очень хорошо запомню этот день, глядя в горящие усмешкой глаза этого хмыря. Я оплакивала собственную глупость и смерть едва знакомого человека, а Аликас скорбел о нем только на словах. Мне было неприятен даже намек на близость в данную минуту, а он уже жаждал ее.

– Хорошо, – кивнула я, понимая, что не смогу оставить все вот так просто.

Мужчина еще секунды три смотрел в мои глаза, прежде чем отвернулся, продемонстрировав идеально подстриженные посеребренные виски и позвал кого-то.

– Малика! – крикнул он куда-то в глубину сада, где и не было никого.

Из густой листвы вдруг появилась невысокая фигурка женщины с ног до головы, обернутая в тряпки.

– Отведи…

Аликас поднялся, но вдруг замялся чему-то. Но все длилось мгновения, и он тут же продолжил.

– Отведи Дарину в ее комнату и помоги ей привести себя в порядок.

Он не отреагировал на мой взгляд, как и не подумал уйти перед этим, позволив мне подняться и пройти без стеснения. Только вновь усмехнулся чему-то, взглянув в мои глаза.

– Я уже видел тебя голой, – сказал он, даже не став притворяться полным дураком и, что не понял ничего.

Я же подумала о том, что не представляла каково это возненавидеть человека за одну лишь секунду. Этот момент настал.

– В самом деле, – ответила я, выпрямившись и расправив плечи. – Тогда может не станем тянуть и начнем прямо сейчас?

– Бессстыжая! – вдруг донеслось от рядом стоящей мумии. – Рассспутница!

Мне стоило большого труда, чтобы не отреагировать на ее слова, просто пропустив их через себя, словно они были ветром.

– Дам тебе отдохнуть.

Я проигнорировала протянутую руку, поднялась с шезлонга и прошествовала мимо него. Не знаю куда собиралась меня вести эта Малика. Я знала лишь одно место в этом доме, и я направлялась в ту комнату, в которой проснулась.

– Это был первый и последний раз, когда ты выказываешь свое мнение, – сказал Аликас стоило мне добраться до дальнего угла бассейна, – когда тебя о нем не спрашивали.

– Да, хозяин.

Я шла по саду, пытаясь проглотить соленый ком, что никак не желал исчезать, душа подступающими рыданиями. Только я не должна была плакать сейчас, перед встречей с этим человеком, показывать ему свою слабость и возможно раззадорить или разозлить. Потому я шла, вдыхая полной грудью воздух неизвестной мне страны и пыталась успокоиться.