Прикрыв веки, Ксения задержала дыхание, останавливая поток влаги. Злость на себя и ненависть к сидевшим в машине мужчинам сотворили чудо. Глаза высохли, и Ксения, собравшись с духом, холодно и жёстко произнесла:

— Ты оглох, Гарик?! Немедленно вызови «скорую»! Или отдай телефон, и я это сделаю сама!

Тот присвистнул.

— Всегда поражался твоему умению, кукла, держать себя в руках. — Что-то наподобие улыбки, растянуло его губы. — И завидовал засранцу, что звался твоим мужем, что ему досталась такая баба…

Гарик…

Ксения прекрасно знала этого человека. Во время её супружеской жизни с Игорем Слумским он неоднократно появлялся в их доме. Он был правой рукой Аркадия Дворжецкого — главного компаньона и друга её мужа. Каждый раз, приходя к ним в дом, Гарик похотливо скользил липким взглядом по Ксении, вызывая отвращение. В конце концов, его наглость дошла до того, что он начал протягивать к ней свои блудливые ручонки. Неприязнь росла. Не выдержав откровенных приставаний, она пожаловалась Игорю, но супруг, со смаком шлёпнув её по попе, констатировал:

— Ну и что? Ты же не собираешься ложиться с ним в койку, а остальное меня мало интересует: пусть и дальше захлёбывается слюной.

Равнодушие Слумского к откровенным домогательствам помощника, компаньона стало первым фактом, проложившим трещину в отношении к супругу. В дальнейшем любой отказ мужа встать на её сторону, защитить вбивал очередной клин в разрушение семьи. Любовь, не имея элементарной подпитки в виде ощущения сильного плеча, угасала.

Проигнорировав слова Гарика, Ксения настойчиво, практически по слогам, повторила:

— Вызови «скорую»! Немедленно!

— И не подумаю, — равнодушно ответил Гарик, снова взглянув на неё в зеркало. — Хочу, чтобы кончина этих придурков осталась на твоей совести. — А потом неожиданно заржал: — А как красиво я их уложил! Обоих! А, Пашка? — Он ткнул кулаком в бок сидевшего рядом паренька. — Видел, а? Сноровку ещё не потерял!

— Молодой человек, — не унималась Ксюша, переключившись на соседа бандита. — Вызовите «скорую», пожалуйста.

Парень промолчал, также проигнорировав её просьбу. Ксения обвела их ненавидящим взглядом. Безразличие, с которым они отнеслись к её мольбам, поражало до глубины души.

— Чего таращишься?! — вновь переключившись на неё, злобно продолжил Гарик. — Защитников здесь у тебя нет, можешь не унижаться. Хотя… — Глаза его сузились от внезапно вспыхнувшей в голове идеи. Стало понятно, что он сосредоточенно размышляет, но нет, десяток секунд, и выражение лица мужчины стало прежним. — Ладно… Скажи мне: и как это Слумский к тебе таких олухов приставил, а её… — продолжил, взглянув на жавшуюся к маме малышку, — вообще без охраны оставил?! Шибко хлипкие они оказались.

На этот раз Ксения промолчала. Она поняла, что разговаривать с ними —как бросать в стену горох: отскочит, не причинив вреда. Решив отступить, дабы не нарываться на конфликт, прикрыла глаза, не желая видеть ненавистные лица. Да, она готова была вцепиться в Гарика острыми коготками так, чтобы разорвать в клочья, но поняла: подонок специально провоцировал её на срыв. Только в этом он просчитался: что-что, а владеть собой в чрезвычайных ситуациях Ксения умела. Иногда она позволяла себе быть слабой, но случалось это крайне редко, а в нынешней ситуации и вообще невозможно. Сейчас она не могла дать волю бушующему внутри пламени чувств: нельзя пугать дочь, да и не хотелось доставлять радость похитителям.

— Эй, ты куда свернул? — неожиданно раздался озадаченный голос напарника Гарика. — Шеф приказал везти их…