Первым делом Мура потопала в аптеку. Поскольку в доме генерального царил идеальный порядок, ключи отыскались быстро. Деньги тоже нашлись, но их брать Маша не стала. Лучше уж за свои лекарства купит, а потом, при случае, чеки сдаст болящему под отчет. По дороге в аптеку позвонила деду, предупредив того, что ночевать будет у Люси с Иваном. Так уже случалось, когда они с братом засиживались за разговорами допоздна.

- Так я не поняла, ты к нам ночевать придешь, или у своего матерщинника останешься? – поинтересовалась Люся, стоило Маше ей все объяснить.

- Даже не знаю, - растерялась та. – Дурацкая ситуация. И бросить его – не бросишь, и как оставить его вот так – ума не приложу.

- Вот и не прикладывай! Думать много – вредно! К тому же, это ведь такой шанс, Машуль!

- На что это ты намекаешь? – подозрительно поинтересовалась Мура у снохи, будучи полностью уверенной в том, что о ее чувствах к Самохину никто не знает. Ну, за исключением Лизетты, конечно, но эта дама все, что угодно, выпытает. Здесь без вариантов!

- Ну… как же? Ты уже забыла, на чей капот твой башмак свалился? Это ведь судьба, Маш!

- И ты туда же! Разве можно верить в подобную чушь?! – возмутилась Мура, и сама себе не поверила.

- Нет, ну, а что? Ты сама подумай… Тем более, мужчина какой! Положительный во всех отношениях. Взрослый, опять же, и что-то мне подсказывает, что тебе как раз такой мужчина и нужен.

- Ага! Такой… - пробубнила себе под нос Маша. Сговорились они там, что ли? – В общем, как только что-нибудь прояснится – так я сразу и отзвонюсь.

Когда Маша вернулась из аптеки, Самохин все так же спал. Потрогав лоб начальника, Мура решила, что без таблеток жаропонижающего ему точно не обойтись. А может, и чего покрепче поставить придется. Например, анальгин с димедролом. Укол, который, известно, в какое место ставится. Щеки опалил жар – проклятье всех рыжих людей. Ну, просто зашибись – начало отношений! Романтика, че…

Самохин выплывать из беспамятства не торопился. Он что-то бормотал и уворачивался от ее рук.

- Дмитрий Николаевич, вам нужно выпить жаропонижающее! – набралась храбрости Мура и даже голос повысила! Несильно, насколько могла…

Тот все же приоткрыл немного глаза.

- Маша?

- У вас ангина и высокая температура, я сходила в аптеку и купила лекарства, которые вам нужно принять, - объяснила свое присутствие в его доме Мура, на случай, если Самохин забыл.

- У меня ангина, а не слабоумие, - заворчал тот, принимая из ее рук две таблетки ибупрофена, - я и так все помню.

- Хорошо. А есть, кому о вас позаботиться? – повторила свой вопрос девушка. - Может быть, мне можно кому-то позвонить? Оставлять вас одного небезопасно, и…

- Вот ты и позаботься…

Прекрасно! Она, конечно же, только об этом и мечтала! Мура с досадой фыркнула и, вскочив со своего места, подалась в ванную, чтобы приготовить больному компресс. Но даже ей самой её возмущение показалось слишком вялым и бутафорским. Однажды кто-то из Машиных бывших одноклассников ляпнул, что темперамента в ней было не больше, чем в дохлой рыбе, и, наверное, тот урод был не далек от истины. Во всяком случае, внешне она редко когда проявляла свою эмоциональность, и это незавидное свойство характера было тоже родом из детства. Не шуми, не прыгай, лишний раз ни о чем не спрашивай. Лизетта утверждала, что она была забитой, а Мура и не спорила, хотя с появлением в ее жизни брата и начала отмечать в себе некоторые изменения. Чувство, что ты хоть кому-то нужен – было прекрасным. Оно раскрепощало и наполняло тело легкой воздушной радостью.