– Заблудилась? – откуда-то донесся мужской голос. И я резко обернулась на него. 

– Руслан, – выдохнув, заметила младшего брата своего возлюбленного. 

– А ты кого ожидала увидеть? – поинтересовался он с какой-то нахальной усмешкой.

– Никого! – отрезала угрюмо. И отвернулась, вытирая слезы. Пусть валит. Ещё его насмешек мне не хватало. Руслан всегда меня раздражал. Хотя мы и виделись-то от силы раз пять: последние десять лет он жил за границей. Уехал буквально через месяц после того, как моя семья устроилась работать в их дом. 

– Так уж и никого, – хмыкнул незваный гость. 

– Тебе-то какое дело? Чего привязался? – не выдержав, взорвалась я. 

– Никакое, – отрезал он холодно и следом уже весело добавил: – Ромыч там дружкам рассказывает, как правдоподобно ты его пранканула. Говорит, чуть не поверил, что ты в него влюбилась. Но что-то мне подсказывает, что это был… не совсем розыгрыш. 

– Шутка была! Ясно? Можешь идти! 

– И ревешь поэтому?.. 

– Я же сказала – не твое дело! Уходи! 

– Честно сказать, мне плевать, – заявил Руслан с едва уловимым акцентом: жизнь за границей все же давала о себе знать. – Только не хочется, чтобы у нас в саду нашли суицидницу. 

– Спятил совсем? – воскликнула я, ошарашенная его заявлением. – Что несёшь? 

– Ну там – безответная любовь, разбитое сердце… Не знаю, что ещё за дурь в твоей голове. 

Резко обернулась и, прищурившись, посмотрела ему в глаза, грубо спросив:

– Ты чего ко мне примотался? На вечеринке скучно? Ищешь, за чей счет самоутвердиться? Так ты ошибся адресом, дружок!

– Лет десять прошло, а у тебя всё такой же острый язычок, – усмехнулся тот, намереваясь видимо меня уколоть. 

– А у тебя по-прежнему тупые шутки. 

Ну вот никогда мне не нравился Руслан. Даже при нашем знакомстве он не упустил возможность меня задеть. А мне на тот момент было едва двенадцать. Я была напугана незнакомым городом, новой школой. Переезд в принципе дался мне сложно, и я всё воспринимала в штыки. Не помню точно, что он тогда сказал, но помню, как сильно я обиделась. После этого старательно избегала его и очень, кстати, радовалась, когда Рус уехал учиться за границу. Другое дело – Рома. Он всегда относился ко мне хорошо. В детстве – как к младшей сестре, потом – как к подруге. Но лет в четырнадцать я поняла, что испытываю к нему далеко не дружеские чувства. И с годами моя любовь росла, вместе со мной. 

– Видимо, некоторые вещи не меняются, – хмыкнул Юсупов. 

– К сожалению, – согласилась я. 

– Будешь? – Руслан протянул мне бутылку вина. 

Я взяла и сразу же сделала большой глоток. И поперхнулась, услышав его издевательский голос:

– Ничего, вернешься на родину – полегчает, говорят, дома даже стены лечат. А там обратишь внимание на местного хлопца, и сыграете добротную деревенскую свадьбу. Лет через пять, глядишь, станешь многодетной мамкой. 

– Мне вот интересно, что ты употребляешь? – зашипела я, прокашлявшись. – Хотя, слышала, в Америке легализовали марихуану. Ты поэтому завис там на десять лет? 

– Могу угостить, может, веселее станешь, и люди потянутся. 

Достал, честное слово! Так и чешется язык послать его на три весёлых буквы. Однако вместо этого я залпом отпила значительную часть содержимого бутылки. И практически сразу же ощутила лёгкое помутнение в голове. 

– Тебе пора! – отчеканила, давая понять ему, что в его компании не нуждаюсь. 

– Ладно, – согласился Руслан, нахмурившись. – Ты уверена, что я ничем не могу тебе помочь? 

– Уверена, – выпалила я, и тут же задумалась. В голове маякнула сумасшедшая мысль. – Хотя, знаешь, можешь, – добавила отрешенно.