– Что ты делаешь? – ошарашенно уточняю, краснея, кажется, до корней волос.

– Переодеваюсь, – спокойно отвечает он. – Не ходить же мне весь день с каплями кофе на воротнике.

– Ладно, поняла, – торопливо пячусь назад до тех пор, пока не врезаюсь в спиной стену. – Спасибо за рубашку. Я пошла.

– Подожди, Ангелина, не уходи, – Александр справляется с последней пуговицей и уверенным движением стягивает с плеч рубашку. – У меня есть к тебе разговор.

Мысли в голове замедляются и становятся вязкими. Я тщетно пытаюсь ухватить нить нашего диалога, но вид обнаженного торса Вавилова напрочь лишает меня рассудка.

Он хорош. Я бы даже сказала, неприлично хорош.

Видно, что Александр не пренебрегает спортом, но при этом не имеет ничего общего со стероидными качками. Я не наблюдаю никаких синтетических мускулов – только естественный рельеф ухоженного мужского тела. Широкая грудь, проработанные косые мышцы, и твердый пресс, пересеченный дугой стильного кожаного ремня.

– Ангелина, ты меня слышишь? – требовательный оклик Вавилова отрезвляет, и я наконец отдираю взгляд от его живота.

– Да-да, – фокусируюсь на его лице. – Так о чем ты хотел поговорить?

– О тебе, – он наконец облачается в чистую рубашку, тем самым возвращая моим спутанным мыслям некую ясность. – Расскажи, как у тебя дела? Как ты жила все это время?

17. Глава 17

Его вопросы ставят меня в тупик. Как я жила? Черт, да по-всякому! За эти годы в моей жизни было много боли, стресса и разочарований. Но и счастье тоже было. Яркое, лучистое, незабываемое.

Как рассказать мужчине, который значит для меня невообразимо много, но, по существу, является чужим, правду? Как не расплакаться и остаться сильной? Как удержать маску благополучия, которая стремительно сползает вниз?

– Ну… В целом, все неплохо, – решаю ограничиться шаблонным ответом. – Вот на работу недавно вернулась. Точнее заново устроилась.

– Ты имеешь в виду вышла из декрета? – Вавилов присаживается на край стола и складывает руки на груди.

– Нет, не совсем. Мне не предложили постоянного контракта после окончания стажировки.

Александр выглядит удивленным. Будто услышанное стало для него сюрпризом.

– То есть как не предложили? Хочешь сказать, что не числилась здесь во время декрета? Не получала все причитающиеся выплаты?

– Нет, – качаю головой.

– Но Мади… Мадлена Георгиевна доложила мне, что ты получила место, – его глаза подозрительно сужаются.

Вавилов чует подвох, но пока не понимает, где он.

Я усмехаюсь. Я, конечно, догадывалась, что моя бывшая начальница – та еще змея, но чтобы настолько… Нет, такого я и предположить не могла. Выходит, она солгала Вавилову о том, что сохранила за мной рабочее место, а сама благополучно от меня избавилась. Хитро, ничего не скажешь. Хитро и очень грязно.

– Это не так, – вздыхаю я. – После стажировки я ушла из «Омега групп» по настоянию Мадлены Георгиевны. А пару недель назад снова получила здесь работу. Антон Зарецкий позвонил и предложил мне место.

Вавилов несколько раз моргает, переваривая услышанное. Кажется, он впервые усомнился в порядочности своей верной подчиненной. Он-то думал, Невзорова – образец честности исполнительности, а тут выясняется, что она строила козни за его спиной.

– Понятно, – после затяжного молчания отзывается Александр, буравя взглядом пол. Потом он переводит глаза обратно на меня и с усмешкой добавляет. – Ангелина, почему ты стоишь, прижавшись к стене? Сядь на диван.

– Знаешь, я уже и так изрядно задержалась. Рабочий день давно начался, и меня ждут дела…

– Послушай, – перебивает мужчина, – ты теперь снова работаешь в «Омега групп». А значит, подчиняешься мне. И я, как твой босс, хочу, чтобы ты села на диван, – я растерянно моргаю, а Вавилов растягивает губы в мягкой улыбке. – Пожалуйста, Ангелина. Я тебя не съем.