Так хочется быть слабой!

Позволить себе хоть сейчас стать ею! 

Довериться кому-то!

Поверить в то, что не одна в этом мире, что со мной есть тот, на кого можно положиться всецело, не ожидая болезненного удара в спину.

Нежные ладони скользят вверх-вниз по моему телу, вздохнув, прижимаюсь теснее к Марку, обнимаю руками его талию. Замираю и  слышу частое биение мужского сердца, которое в одночасье решило выпрыгнуть из грудной клетки и пробить дыру своими пульсациями.

Стою до тех пор, пока постепенно не отпускает.

— Тише, всё хорошо. Я рядом. — глубокий голос обволакивает, заставляет расслабиться ещё больше.

Открывать глаза совсем не хочется, желаю просто следовать прямиком на зов, не разворачиваться идти напролом вперёд!

— Всё будет хорошо. Поверь  мне.

И я верю, не знаю почему? Но верю в его честность и искренность! Верю, что с ним могу чувствовать себя защищённой! Марк не позволит причинить мне вред, не причинит боль! Глупая, наивная дурочка! Никто и никогда бескорыстно не помогает людям... так просто непросто не бывает!

— Почему? Зачем тебе это? — приподнимаю голову вверх, но не отстраняюсь, позволяю Марку продолжать прижимать меня к своей груди. — Все проблемы?

Вглядываюсь в невероятно красивые глаза, переполненные нежностью и заботой. Все вопросы меркнут, не хочу даже ничего слышать в ответ.

Сейчас излишне. Слова ни к чему!

— Потому что... — голос сбивается, слова обрываются. — я хочу тебе помочь!

Помочь.

Да, а что ещё ждала услышать!

Конечно, он хочет помочь!

Просто напросто пожалел меня!

Увидел обиженную жизнью девушку и решил проявить рыцарство, предложил помощь.

У него же есть девушка, о чём вообще думаю?! Отстраняюсь, разрывая образовавшуюся между нами связь, прижимаюсь к холодной стене подъезда.

— Прости. Я не должна была... — сглатываю. —  всё это... — вскидываю руки в воздухе. — спасибо...

Понуро опускаю взор, смотрю на грязные бетонные ступени подъездной лестницы, невероятно стыдно за свой  порыв.

— Тебе не за что просить прощение. Куда нам дальше? На какой этаж? — непринуждённо спрашивает он, будто ничего не произошло.

— На третий. —  следую вперёд, на ходу утирая остатки слёз с лица.

Больше не пытаемся поддержать разговор, просто движемся дальше. Преодолев несколько пролётов, оказываемся на нужном этаже и бросаю тревожный взгляд на металлическую дверь нашей квартиры. Аккуратно стучу соседке, так чтобы не разбудить обитателей жилого дома.

Тишина, никто не открывает, прислоняюсь ухом к деревянному покрытию и вслушиваюсь в происходящее по ту сторону двери. Обречённо выдыхаю, похоже, все крепко спят. Отхожу от двери и  копошусь в сумочке, ища связку ключей, которую когда-то любезно далаТёть Люба, чтобы сама  могла перемещаться по её квартире и прятаться от горя мужа.

Не успеваю нащупать что-то похожее на ключ, как дверь с громким скрипом отворяется, а на пороге появляется встревоженная женщина, не даёт возможности открыть рот и начала без умолку тараторить.

— Господи, Лизочка. — чуть ли не плача молвит та, а у меня внутри всё переворачивается, холодеет.

— Что? Что-то с Артемкой?

Сердце болезненно кольнуло, а его пульсация отдаёт в самые уши. Холодный табун мурашек проносится по всему телу, от самой макушки головы, постепенно достигая пальцев ног. Дёргаюсь вперёд и влетаю в квартиру старушки, оглядываясь по сторонам, несусь прямиком в гостиную и вижу, что моего сына нет!

Его нет!

Он не спит на чёртовом неудобном диване.

Новая волна страха заполняет до краёв,  сердце пропускает болезненный удар и падает.

— Где? — в глазах застыл чистый ужас, голос срывается на крик. — Где мой сын?