Часто дышу, вдыхая древесный аромат одеколона.

Гопники не подают признаков жизни.

Но уверена, они точно живы.

— Лиза, что значит не надо? Они хотели тебя изнасиловать? Как ты можешь быть такой доброй? Они заслуживают смерти!

Голос низкий, глубокий, сексуальный, но в то же время невероятно напряжённый.

Мне откровенно не по себе!

— Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. — дрожащим от волнения голосом проговариваю.

Знаю, кто стоит предо мной.

Все вопросы меркнут.

Не хочу знать, откуда он появился тут и главное, как!

Просто благодарная за то, что в очередной раз спас мне жизнь.

— У меня их не будет! — мужчина резко разгорается ко мне, раскрытой ладонью касается моего лица и большим пальцем удерживает подборок.

Сердце, будто выпрыгивает из груди!

Не могу вздохнуть.

Как загипнотизированная смотрю на пухлые, аккуратно очерченные губы незнакомца.

Нервно сглатывая, отвожу глаза в сторону.

— Пошли. Не хочу ничего слышать против. Сейчас же собираешь вещи и едешь со мной!

— Я не могу. Живу не одна!

— Наслышан о твоём муже! Помнишь, уже встречался с ним! — Марк двигается вперёд, обходит стороной, кряхтящих на земле алкашей, тянет меня к подъезду.

— Я не о нём. У меня есть сын....

12. Глава 11

— Я не о нём.  У меня есть сын...  - выпаливаю на одном лишь выдохе.

Повисло неловкое молчание, а после Марк спокойно сказал:

—  И что? Сын так сын! Пошли. — мужчина перехватывает меня за руку, тянет вперёд.

Скорее всего, для него не стало открытием, что у меня может быть ребёнок!

Ну конечно, ведь замужняя женщина, само собой, разумеющиеся, что имеется ребёнок.

— Марк, спасибо тебе за помощь, но думаю, ты должен уйти! Что я ребёнку скажу? Куда на ночь глядя его повезу? – непрерывно тараторю, пока мужчина уверенно ведёт вперёд, на самый верх, переступая через ступени, — Марк... — он, будто слышать, просто идёт напролом, будто вообще ничего не происходит вокруг., — Марк... — дёргаю за руку, когда оказываемся на очередном лестничном пролёте. — что я ребёнку скажу? Он может испугаться! Может спать!

Мужчина резко разворачивается ко мне. В темноте плохо видно его лицо, но горящие глаза сверкают, как факелы.

— Ты хочешь остаться здесь со своим ребёнком? А если завтра кто-то попытается опять на тебя напасть? А если бы я не успел?! Ты представляешь, что могло произойти? Ты хочешь, чтобы тебя трахали какие-то твари вот так на улице? На грязной сырой земле? Чтобы твой муж гандон продолжал издеваться над тобой? — голос властный, громкий, каждое слово чеканится остро и резко, настолько грубо, что невольно хочется спрятаться где-то, сжаться от страха, сидеть и не высовываться из укрытия.

— Нет... я....

Жестокие, но такие правдивые слова резали слух.

В  уголках глаз скопились слёзы, застилая взор солёной пеленой. Вся горечь и понимание произошедших ранее событий ударила болезненно и ощутимо по голове. Похоже, только сейчас стало доходить, что могло произойти, если бы Марк не подоспел вовремя. Что всё, что происходило, это реальность, а не страшный сон. Непрерывный поток неконтролируемых эмоций вырвался наружу. Горячие, обжигающие правдой крупицы, капали из глаз, постепенно набирая оборот, выливаясь в настоящую истерику.

Тяжёлый вздох, рывок вперёд, и я оказываюсь зажата в коконе мужских тёплых объятий. Но мне стало  только хуже.

Тело содрогается, голос срывается на всхлипы.

Мне хочется взвыть в голос.

К горлу подкатывает тошнота, а где-то в глубине моего сознания расползается мерзкий холодок неприятия происходящего.

— Поплачь, не сдерживайся. — мужчина успокаивающие поглаживает по спине.