Оборачиваюсь и вижу перед собой мужчину лет за тридцать, высокого, атлетично сложенного, с тяжелым серьезным взглядом, буквально пронизывающим меня насквозь. Его темные волосы падают на плечи дорогого, но строгого камзола, а на указательном пальце правой руки надет массивный перстень. Про таких говорят, что они источают властность и силу.

 По спине пробегают мурашки, словно я стою на самом краю пропасти, и стоит мне сделать хоть малейшую ошибку, я рухну вниз.

 За мужчиной входит хрупкая женщина, едва доходящая мужчине до плеча, внешне молодая, но в необычных, с каким-то восточным разрезом глазах плещется мудрость и жизненный опыт. Вот по ней с первого взгляда понятно, что она лекарь: на ней белое строгое хлопковое платье с передником, шапочка, скрывающая волосы.

 Женщина явно недовольна:

– Нельзя вот так врываться в палату к девушке! – раздраженно произносит она. – К тому же вы могли ее разбудить.

– Но не разбудил же, – мужчина сверлит меня взглядом и даже не оборачивается к лекарю. – Так что вы сказали?

– Я… – теряюсь и закусываю губу, судорожно придумывая, как я могу отговориться.

– Господин ректор, – вмешивается женщина, видя мою растерянность. – Лерианна подверглась сильному магическому воздействию с пока что невыясненной природой. И последствия этого могут быть самые неожиданные.

 Ректор поднимает бровь и смотрит на меня так, будто говорит: “Признаешься сама, или мне достать из тебя эту информацию?”.

– Я просто не расслышал, доктор Курт, – говорит он, а у меня сердце в пятки уходит.

– Я не помню… – мямлю я.

– Не помните, что сказали пару мгновений назад? – хмыкает ректор.

– Да… Я, честно говоря, вообще ничего не помню, – я жалобно смотрю на доктора. – Проснулась тут, испугалась и… Выругалась, наверное. А что я сказала?

 Эта игра может быть и в обратную сторону повернута. К тому же меня осеняет, что если я притворюсь, что потеряла память, то… Может, у меня получится подольше побыть “на больничном”, поменьше светиться где-то? Тогда и вероятности того, что меня вычислят, будет мало.

– Лерианна, как вы себя чувствуете? – доктор Курт укоризненно смотрит на ректора и подходит ко мне. – Слабость? Боль? Тошнота?

 Она сжимает своими тонкими пальцами мое запястье и прикрывает глаза. От места касания по всему телу расходится тепло и легкое покалывание.

– Голова болит, когда пытаюсь вспомнить, – честно признаюсь я. – И сил нет.

 Доктор Курт кивает. Уголок ее шапочки чуть сползает, и я замечаю заостренное ухо. Эльф! Закашливаюсь от неожиданности, отчего ловлю очередной взгляд ректора, полный подозрения.

– То есть вы ничего не помните? – уточняет доктор, обеспокоенно глядя на меня.

 Качаю головой.

– Странно, – она поджимает пухлые губы. – Я не вижу ничего, что могло бы привести к такому эффекту. Возможно, было что-то, что  послужило еще эмоциональным блоком. Я обязательно еще поговорю со студентом Рэйгарном, чтобы уточнить обстоятельства.

– Вы оставляете студентку Лефрон в лазарете? – уточняет ректор.

 Я скрещиваю пальцы, чтобы она ответила “да”, но мне это не помогает.

– Я думаю, ей пойдет на пользу вернуться в привычную жизнь, – говорит доктор Курт. – Возможно, какие-то обыденные мелочи подтолкнут память, и Лерианна быстрее все вспомнит.

 Ох, блин… То есть мне придется учиться в настоящей академии магии МАГИИ? Голову снова простреливает резкая боль, я шиплю и хватаюсь за виски.

– Выпишу тебе настойку, она снимет боль, – доктор достает из маленькой сумочки на боку блокнотик и стеклянное перо. – Будешь пить на ночь и каждый день приходить ко мне. Буду проверять твое состояние. А теперь можешь переодеваться и возвращаться к себе. Фамильяр тебе покажет дорогу. На учебу завтра.