— Ну ещё Барсик и Белочка, — замолкает и добавляет к уже зажатым пальчикам ещё два, — мама и я. Ещё бабушка, — с сомнением смотрит на сжатый кулачок и переходит к другой руке, — папа, тётя Тома и Ленка. Про дядю Сашу не знаю… — и вдруг с сомнением смотрит на меня: — А тебе точно надо, чтоб тебя чужие дяди любили?

Если я вам скажу, что в этот момент батя заржал, как лошадь, вы мне поверите? И не только он…

16. ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Добрался до деловой части дома, туда, где как раз находился весьма удобный массажный стол, это который с дыркой под голову и, раздевшись, отдался во власть Томы. Точнее пришёл и, предвкушая то, что наконец-то окажусь один на один с этой шикарной женщиной, полностью разделся и, прикрывшись по пояс простынёй, лёг. Ожидая, пока она придёт. Вот ей сюрприз будет…

Красавица ведьма, нацепив белый, не слишком-то и длинный халатик, сверкала точёными ножками то с одной, то с другой стороны стола. Размякнув от умелого массажа, поплыл. Вот через небольшой промежуток времени и стало неудобно лежать. Нечто, до этого спокойное и умиротворённое, от близости обалденного женского тела восстало. Да так, что хоть на бок поворачивайся.

Тома, заметив мои попытки устроиться поудобней, спросила:

— Тимка, ты чего ёрзаешь?

— Устал на животе валяться…

— Ну, перевернись тогда, потом спину закончим.

Упрашивать долго не пришлось. И вот взору девушки предстала «палатка», образованная из простыни и «того самого» в качестве центрального шеста.

Задумчиво посмотрев на сие творение, Тома приподняла простынь и удивлённо спросила:

— Ты что, без трусов?

— Ага, — весьма довольный происходящим, сознался я.

И пока она с задумчивым видом пялилась, провёл правой ладонью по внутренней части её бёдер… Вот только до самого интересного добраться не успел, ноги крепко сжались, и, перехватив мою руку своей, Тома отвела её в сторону и погрозила пальцем:

— Не шали, — потом вновь посмотрела на моё достоинство и, хмыкнув, задумчиво произнесла: — Мне кажется, или он стал больше?

— Да без понятия.

Вру конечно. Все я в курсе, мне тоже так показалось. Добавилось пару сантиметров в «высь» и немного «вширь». Вот такой забавный побочный эффект от зелья. Ну неужто не захочет опробовать обновлённую версию? Чувствую, меня аж потряхивать начало от желания. Вот пока она раздумывала, повторил попытку всё же залезть под подол. А у меня был выбор? Ведь к предыдущему виду обалденных ножек добавился ещё более шикарный вид до конца не застёгнутого выреза халатика. Облом-с!

— Тима, прекрати. Ты же болен.

— Тома! Да я полгода провалялся в коме. У меня спермотоксикоз! — пытаюсь приподняться и сграбастать её в охапку. — Ой! — эта нехорошая… ущипнула меня за бок. И больно так. И давай мне вешать лапшу по поводу моего здоровья. А когда поняла, что меня это не останавливает, что-то по поводу того, что нельзя, мол, нам. Вдруг опять вырублюсь? И вообще, тут ещё и мой отец. Вдруг заметит. И пятится, и пятится… И тут до меня дошло!

— Ты что, кого-то себе нашла?

— Никого я не нашла, — а глазки так и забегали.

— Вот значит как?! — начинаю закипать. — Стоило немного приболеть… — аж дыхание перехватывает от злости. — И ты мне ещё заливала, что у тебя после мужа никого не было. Все вы, бабы, такие!

— Не суди по себе. Сам, небось, трахал всё, что движется, а мне претензии высказываешь.

— Вот значит как? — прищуриваюсь. — Лучшая зашита — это нападение?

— А хоть бы и так, — гордо выставляет вперёд титьки. — И вообще, я не обязана перед тобой отчитываться…

— Ах ты дрянь, — одним прыжком оказываюсь возле неё и, ухватив руками за горло, отрываю от пола. В глазах кровавая пелена гнева.