И если бы он не пугал меня так сильно, возможно бы, я и призналась, что мужчина был весьма неплох. Такой красивый, зараза, широкоплечий, сильный, высокий, на вид ему было лет тридцать – тридцать пять, может быть все сорок, но точно уж не сосунок, как мои одногруппники, но такой хмурый, и не менее пугающий. Такой если захочет, то, наверное, сможет задушить меня одной рукой не прикладывая особых усилий.

– Кто вы? И где я? – вжала голову в плечи и зажмурилась, когда мужчина протянул ко мне руку. Мне точно с ним не справиться, как бы я не пыталась, потому что только одна его ладонь практически размером с мое лицо.

– Ты меня боишься? Почему? – после этого вопроса я приоткрыла один глаз и даже стала, кажется, меньше трястись, как трусливый зайчик. Бандиты таких вопросов точно не знают.

На его вопрос в ответ я лишь покачала отрицательно головой. Но конечно же соврала. Боюсь, до одури боюсь, до дрожащих коленок и подрагивающих кончиков пальцев. Так боюсь, что сердце из груди, чуть ли не выпрыгивает, и дыхание перехватывает. Как блин не бояться, когда я даже не знаю кто он, что ему от меня нужно, и как я сюда, в принципе, попала? И где это вообще это самое "сюда", черт возьми? И вообще, судя по его внешнему виду он явно не из бедных, да и палата, а теперь мне точно стало ясно, что это именно она, судя по белому халату небрежно наброшенному на мужские плечи, была не в обычной городской больнице. Слишком уж тут было уютно, словно дома. Хороший ремонт, телевизор, и одна кровать! В больницах, в которых мне раньше приходилось побывать, всего этого не было! Палаты там были минимум на троих, это если посчастливится, обычно они на шестерых, если не больше. Там были обшарпанные стены и полы, неудобные кровати, жесткие перьевые подушки и пресловутые шерстяные одеяла, которые только и делали, что кололись, но совсем не грели.

– Боишься! – мрачно заключил незнакомец. – Тебе не стоит меня бояться, я уж точно тебя не обижу, не говоря о том, чтобы тронуть хотя бы пальцем.

Подозрительно прищурилась, силясь понять врет этот мужчина или все же нет. Может быть, он так пытается усыпить мою бдительность? Хотя зачем это ему? Если бы он этого хотел, то ему бы не составило особого труда сделать со мной все, что вздумается.

– Вы не ответили на мои вопросы! – пискнула, немного осмелев.

– Ты в клинике. Как ты себя чувствуешь? – мой вопрос про то, кем он является, был благополучно пропущен мимо ушей.

– Паршиво, – выдохнула, комкая ладошками простыню из-за нервов. – Можно воды? – мужчина молча взял бутылку и налил в стакан воды. Поднялся со своего места и навис надо мной, поднося стакан к моим губам, но я резко выхватила его, испугавшись такой близости незнакомца. Естественно, вода немного расплескалась на одеяло. – Черт, спасибо, я сама. Мне не нужна помощь.

– Как знаешь, – тихо хмыкнул мужчина, присаживаясь обратно на свой стул и стал смотреть, как я жадно принялась опустошать стакан до дна.

Странный он какой-то. Еще и звонит кому-то. Интересно, кому?

– Гриша, распорядись принести новое одеяло. И топай, твою мать сюда, она пришла в себя! – раздражаясь, говорил он по телефону с неизвестным собеседником. – И где, лять, медсестра? Почему ее нет в палате? Я же сказал глаз с нее не спускать и сообщить мне, когда Снежана очнется!

Я вся внутренне напряглась. Слова мужчины пугали. Я вообще не понимала, кто он такой и почему за мной нужен глаз да глаз?

Не успела я ничего вякнуть, как тут же в палату влетела запыхавшаяся и перепуганная девушка в белом халате, а за ней и мужчина.