Ворвалась в раскрытую дверь.

Ребёнок сидел в кровати, вытирая кулачками глаза. В трогательной тёплой синей пижамке, правда, без каких-либо узоров.

Мужчина, весь неожиданно мягкий, почти домашний, присел на край.

И снова странным, непонятным зрением я увидела тёмные нити. Которые отделились от его рук и поползли по полу, стенам, словно обыскивая и вынюхивая.

– Арт, – бормотал он. – Опять?

– Я не хочу! Не хочу! – рыдал малыш.

Мужчина посадил его к себе на колени.

– Именно поэтому нам нужно было призвать хранителя, – объяснил терпеливо. – А не...

– Мама! – вскрикнул мальчишка, увидев меня.

Мужчина вздрогнул, резко развернулся.

– Как ты... – начал было, но мальчишка вихрем слетел с его рук и бросился ко мне.

Не успев сообразить, я подхватила его. Прижала к себе, усевшись на ту же кровать.

Мужчина продолжал буравить меня недовольным взглядом. В зелёных глазах стал собираться свет – неестественный, какой-то прямо запредельный!

Да что тут, чёрт возьми, происходит?!

– Ты не можешь быть хранителем, – заявил безапелляционно.

Я пожала плечами: понятия не имею.

– Тише, Артик, – прошептала. – Расскажи, кто тебя обидел?

Ответить малыш не успел: в дверь ворвалась молодая женщина.

– Рэд, что происходит?!

Хм. Это красавчика, что ли, Рэдом величают? Судя по реакции – его самого.

– Симира, – поднялся он, учтиво кивнув. – Арти, мама пришла...

У меня внутри всё захолодело. Я-то решила, что передо мной сиротка, с которым папаша не знает, что делать. А оказывается, у ребёнка вполне полноценная семья.

– Она не мама! – крикнул малыш.

На доли мгновения по лицу Симиры скользнуло раздражение, которое тут же сменилось приторной до хруста улыбкой.

Похоже, насчёт полноценной я погорячилась.

Малыш вцепился в меня, и я прижала его к себе, бормоча что-то успокаивающее.

– Кто она? – в тоне Симиры проскользнуло недовольство, словно она имеет права на этого Рэда и застала любовницу в его постели.

3. 3

Признаться, она была хороша. Слишком красива, слишком ухожена. Платье, похожее по фасону на моё, только не бархатное – более тонкое, поблёскивающее, серебристое. Завышенная талия, аккуратная грудь. Белоснежные волосы, фиалковые глаза, кожа – будто её шлифовали лучшей корейской косметикой в несколько ступеней.

– Я бы тоже не отказалась узнать, кто она, – проговорила я.

И вообще, кто вы все такие. Но последнего не озвучивала – из чувства самосохранения.

Чему жизнь меня научила – так это отстаивать себя и свои права. Громкий и нехороший развод, когда мужчина, с которым прожила больше года, вдруг предстал совершенно в ином свете, лишь закалил мой характер. Я поклялась себе, что никому не позволю себя топтать!

Рэд сузил глаза. Перевёл взгляд с девушки на меня и обратно.

– Подожди, пожалуйста, в малой чайной, – попросил.

– Но Артони... – взволнованно начала Симира, однако Рэд повторил:

– Пожалуйста, подожди меня в малой чайной.

Он не повысил голос, но что-то такое прозвучало в словах – девушка предпочла послушаться. Чуть заметно поклонилась и вышла из комнаты.

Рэд встал закрыть дверь. Я огляделась, продолжая покачивать всхлипывающего ребёнка.

Мрачные картины по стенам, от которых у любого малыша кошмары начнутся. Кровать, впрочем, мягкая и удобная, и постель белая – ну, хоть не чёрная!

На стене висело зеркало. Осторожно, не без внутреннего страха я передвинулась так, чтобы увидеть собственное отражение.

И замерла.

На меня смотрела вовсе не я! Ни тёмных волос, ни карих глаз – скорее... да, то сероглазое личико, которое промелькнуло в окне, прежде чем я оказалась здесь!

И была она, похоже, чуть ниже меня настоящей. Хотя так сложно судить, я не ощущала никакого дискомфорта в этом определённо чужом теле.