Психую. Нервы в сухую крошку.

— Дементьева Лика. Двадцать один год, студентка...

— Дальше знаю.

Дементьев Макар Львович, получается.

«— Беги парень. И с огнем больше не играй. Опасно!

— Спасибо. Я... Я никогда не забуду, что вы спасли мне жизнь.»

Кончиками пальцев нахожу знакомые шрамы. Провожу по ним, и они отвечают привычной нудной болью. В носу уже не галимый табак, а запах жженой плоти. На языке — расплавленное железо с солью. Блевотный вкус.

Выкидываю под ноги незакуренную сигарету. Открываю окно наполную. В мозг шибануло северным леденящим ветром.

— Мужика не трогать, а девчонку... дожимать до конца? — спрашиваю, сплюнув горькую слюну на дорогу и закрыв окно наглухо.

Перевожу взгляд с Кама на Рафа и обратно. Меня колбасит, как конченного нарика.

— Берешь дело в свои руки? Неожиданно. — Братья переглядываются.

Я коротко киваю.

Вижу по мутным глазам, есть ко мне вопросы. Но мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы сейчас их задавать.

— Отец сказал, использовать все ресурсы. Ему нужны бумаги, о которых только она и дед знает. И зачем ему только тот завод сдался... Сгорел и сгорел. Хуй с ним!

Деньги, рабочая сила, власть, прибыль, контроль... Да до хера причин. Я бы поступил так же.

— Принято.

Достаю телефон и читаю сообщение: «Дошли слухи, что ты в городе. Приеду?» Пишу короткое: «Через час».

— Даже жаль девку, — Кам продолжает листать досье.

— Это ради дела. И когда ты вообще кого-то жалел? — толкаю в плечо.

— Ну... Мне будет жаль тебя, если ты облажаешься. Отец с тебя три шкуры сдерет.

Морщусь. Я отчетливо это ощутил. Тело охватил озноб и следом бросило в жар.

Мы Борзовы. Мы никогда не останавливались, шли до конца. Без жалости, без чести. Понятие человечности чуждо и дико.

«— Эй, парень, тебя как звать-то?

— Ян... А вас?

— Макар Львович.

— Приятно познакомиться.

— И мне, малец».

_____________

Вот такой вот у нас плохиш) А я предупреждала))) Будем работать!

Пишите, не ожидали такого от Яна?

5. Глава 5. Лика

— Не сметь со мной так разговаривать, — шепчет на ухо, как змей.

Мурашки распускаются по спине, и хочется от них немедленно избавиться. Они вызывают мерзкие, странные ощущения.

Мы дышим часто. Синхронно.

Руки Яна пахнут табаком. Горько. Да и поза какая-то унизительная.

— Пусти, — прошу. В глаза ему посмотреть страшно.

— Букет мой не понравился?

А Ян обижен. Уязвлен. Ставлю свою стипендию на то, что я первая такая у него. И это он еще не знает, что его цветы подруге отдала.

Бандит будет наверняка в ярости.

В сети писали, что однажды он сломал парню правую руку за то, что тот посмел ему перечить. Раньше не верила. Думала, клевещут. Теперь сомневаюсь.

— Отвечай!

— Для начала отпусти.

Секунда. Две, три... Семь. Его парфюм уже могу разобрать по нотам.

Ян отходит, и я медленно разворачиваюсь. Тело окаменело, пока этот зверь прижимал меня к машине.

— Зачем ты это делаешь? — спрашиваю и смотрю на его разукрашенную татуировками шею. Выше физически не могу поднять глаза.

— Делаю что?

Вздыхаю.

При разговоре с монстром нужно подбирать каждое слово.

— Встречаешь, цветы даришь. Меня это пугает.

— Значит, ты пугливая?

Борзов изучает меня. Светлым, но тяжелым взглядом давит на шею, ключицу и грудь. Спускается медленно, удушающе грязно. Кончиком языка проводит по нижней губе.

Я в метре от него, и мне не сбежать. Пока.

— Любая бы испугалась, — врезаюсь в его глаза взглядом и тут же отвожу. Как на острый гвоздь напоролась.

— Не любая. Лика.

Ногой нащупываю крошки асфальта. Они шкрябают по тонкой подошве старых кед. Двигаюсь в противоположную от Яна сторону.