Пустота. И в момент, когда я отрыла глаза, чтобы узнать, в чем дело, он вошел меня до упора. Я выгнулась и вскрикнула от боли. Но больно было не там, куда сейчас вошла его плоть, нет. Шейх впился в мою грудь и слишком сильно засосал ее в себя, прикусывая чересчур жестко мой сосок то ли в порыве страсти, то ли…

Резкий толчок, и я улетаю в небеса, туда, где тугие волны воздушных масс скручивают тело и пытаются вывернуть все наизнанку, но делают это с изощренной сладкой пыткой. Примерно так сейчас поступал Шейх, резкие толчки сопровождались с посасыванием отдельных участков моей кожи. Я подстраивалась под ритм его движений и наконец смогла уловить его, а он продолжал в это время искать на моем теле более чувственные точки, и ему это удалось. Нежная кожица под грудью оказалась наиболее восприимчива к его ласкам, и Шейх старался. Покусывания переходили в поцелуи, и я трепетала в его руках. Вдруг он оторвал свои губы от моего тела и схватил меня за бедра, крепко сжал их, ускорил движения, вдалбливаясь в меня с неистовой силой. Мне хватило пары минут. Вихрь наслаждения подхватил меня на свои крылья, и после очередного глубоко проникновения я вскрикнула, и меня накрыла волна экстаза, такая мощная, что на несколько секунд я потерялась в пространстве и во времени. Мне казалось, что такого просто не бывает, мое тело скрутила судорога, и я кончила еще раз. Ноги, словно плети, повисли на согнутых в колене ногах мужчины, а руки так и остались лежать недвижимыми, вытянутыми над головой.

Громкий рык и горячая лава внутри оповестили о том, что повелитель тоже получил разрядку. Я блаженно улыбнулась и, пробуя на чувствительность свои конечности, поняла, что они пришли в норму. Приподнявшись на локтях, я поглядела на Шейха из-под полуопущенных ресниц.

Его тело было покрыто испариной. Я провела языком по пересохшим губам.

— Ты маленькая лесная ведьма, — сказал он, беря мою ступню в руки.

Несильные надавливания на подошву, и я, блаженно закрывая глаза, откидываюсь на спину.

— Я хотел наказать тебя за твою провинность…

Я тут же напряглась.

— А получилось, что ублажил.

Секундное молчание, что повисло между нами, заставило задержать дыхание и лишь ждать продолжения. А в это время в груди нарастал ком. Не могла понять, от чего. Ведь было же все хорошо, и Шейх — сама нежность и забота, но вот то, что сейчас меня сверлило изнутри буром — негодование, смешанное с неповиновением и противостоянием — вводило меня в ступор. Я открыла глаза и посмотрела на повелителя.

— Дерево изменило тебя, — продолжил он, а его рука блуждала вверх-вниз по внутренней стороне моего бедра. — Откуда столько покорности и страсти? — он изогнул бровь и внимательно посмотрел мне в глаза, будто пытаясь выискать в них ответ. — Молчишь, — хмыкнул он. — Но правду тебе все равно придется мне рассказать. Зачем пришла в тот день осквернить мечеть?

Я уставилась на него, не понимая, что он хочет от меня.

Шейх одним рывком подтянул меня за ногу к себе и, подняв за бедра, вошел в меня до упора. Я вцепилась в его плечи, и лишь негромкое «ой» слетело с моих губ.

Шейх опускал и поднимал мои ягодицы, все глубже проникая в глубины моего естества, новые стоны, полные желания и страсти, разнеслись по комнате. Новая волна оргазма накрыла через некоторое время, не давая возможности сосредоточиться на происходящих вокруг меня переменах.

Еще долго Шейх не отпускал меня из своих объятий. Но я была и не против, и лишь после продолжительных сексуальных игрищ моим телом овладела нега настолько, что я заснула сразу же, как только голова коснулась мягкой подушки.