На обратном пути, естественно, испортился автобус и пришлось пересаживаться. Причем автобусы в Катане портились не совсем так, как у нас. Работала вся техника тут на магических артефактах, которые необходимо было периодически заряжать или менять на новые. И иногда эти артефакты разряжались. Как-то так.

Но зато экология была на высоте.

Люди вокруг раздраженно гудели, а кто-то пустил слух, что механизм был напитан темной силой и потому сдулся. Известие это внесло панику в ряды пассажиров, все сразу нервно засуетились, заметались и начали брать такси.

Ну и ладно. А я лучше следующего автобуса подожду. Но про темных магов я тоже читала... в фентези. Так что примерно знала, что это за злыдни такие.

Домой я прибыла только через несколько часов, расстроенная и взбудораженная. Механически выдернула из почтового ящика небрежно втиснутые туда письма – и когда успели принести. Позвонила, и пронеслась маленьким вихрем мимо гаргулий и Кити, вышедшей мне навстречу.

Внутри, лавируя между несчастными уборщицами, пробежала через анфиладу комнат к арке, и в коридорчике со всей дури врезалась в профессора.

Повезло, что не уронила василиска на пол, а только толкнула и рассыпала всю корреспонденцию, что держала в руках.

Ну и взлохматила его немного. А что. Эфорру даже подошло. И со взбешенной физиономией смотрелся он замечательно.

Эффор пристально посмотрел на меня и, набычившись, пятерней зачесал волосы.

А у меня слегка сбилось сердцебиение. Во время столкновения внутренности будто жаром обдало и щеки, я была уверена, цветом напоминали свеклу.

Но хватит! Это после горячих винтажных бойфрендов гормоны разбушевались. А то разве стала бы я смотреть на это холоднокровное, как на мужчину? Да ни за что.

– Выровняли дыхание? Осознали степень нанесенного ущерба, Праст? – прошипел Эфорр сквозь зубы.

– Осознала, профессор. У вас прическа растрепалась и галстук набок съехал, – отчиталась я.

– Письма, Праст, письма! Вы не собираетесь их поднимать, – профессор указал на усеивавшие ковер конверты.

И правда. Позабыла о них совсем. Я присела на корточки и собрала их. Но одно оказалось без конверта. Не удержавшись, я встряхнула его, распрямляя. Вырезанные из журнала буквы слились в слова: «Нам все известно. Берегись».

Я молча показала послание Эфорру, и он грубо выхватил его у меня.

– Ваши шутки? – бросил он, и неожиданно начал на меня наступать.

– Нет, нет, профессор, как можно! – запричитала я, пятясь и упираясь в острый край стола.

Эфорр навис надо мной, и впился потемневшим взглядом. При этом пахло от него невыносимо терпким, будоражащим парфюмом, от которого путались мысли. И сосредоточиться не получалось... и вообще... Что за ползучий подлец?

– Вы поклялись превратить мою жизнь в ад, – заявил он угрожающе.

– Не припомню ничего такого.

– И у вас это прекрасно вышло.

– Вы сами позарились на «папины» финансовые вливания, – фыркнула я.

Профессор дернулся, словно я ему по аристократической физиономии заехала, причем со всей силы. Запахло жареным. Еще пара шагов и его тело впечатало бы меня в стол, но Эффор просто наклонился вперед и уперся в столешницу кулаками, захватив меня в ловушку. Я, выгнувшись, отклонилась назад, подняла голову и уставилась ему прямо в голубые очи.

А василиски правда умеют обращать в камень? Вот это было бы совсем некстати.

– Я не зарился на деньги вашего папаши, Праст. Но так получилось, что он выяснил то, что я предпочитаю хранить в тайне. В противном случае и на порог бы вас не пустил.

– Он вас шантажирует? – выдохнула я.