– Послушай, ты почему не пришла в офис и не отчиталась за проделанную работу?

– Потому что я ещё в Красноярске.

– А какого хрена ты там делаешь? Если клиент решил продлить твою командировку, он должен приехать в офис и заплатить за каждый проведённый с тобой день по строго оговоренному тарифу. Я сейчас ему позвоню. Решил меня надуть, козёл штопаный. У нас очень строгие порядки, и самодеятельность не приветствуется. Втыкаешь, о чём я говорю?

– Втыкаю, только звонить бесполезно. Клиент умер. Мы сегодня его хороним, – произнесла я ледяным тоном.

– Как умер?

– Ну, как люди умирают? Выпил хорошенько, пошёл к реке искупаться, ударился головой и умер. Сегодня похороны.

– Вот тебе раз. Надя, ты уж как-то из этого Красноярска в Москву доберись. Когда придёшь в офис, я тебе вместо трёх тысяч десять дам. Это компенсация за то, что тебе довелось пережить. Не огорчайся, в любой работе бывают издержки. Ты видишь, я нормальный человек, ценю своих сотрудников, когда они попадают в не самые лучшие ситуации.

– Да, спасибо.

– Давай там, держись. Нос не вешай. Мужика жалко. Мужик неплохой был, а главное, щедрый. Думали с ним работать на постоянной основе, не вышло. Ладно, пусть земля ему будет пухом. Сколько же народу это поганое бухло сгубило.

Когда я положила трубку, меня обняла мама Ивана и даже назвала дочкой.

– Вот видишь, не сложилась у нас с тобой, дочка. Но ты нас, стариков, не забывай. Когда хочешь, приезжай к нам в Красноярск. В московской квартире Ивана твоих вещей много?

– У меня их там нет. Все мои вещи в общежитии.

– Вообще ничего нет? – подозрительно посмотрела на меня его мать.

– Вообще ничего.

– Вот это очень хорошо. Надеюсь, ключей от квартиры тоже нет.

– Нет.

– Замечательно. Нечего тебе в той квартире делать. Мы её с отцом сначала квартирантам сдадим, чтобы копейка была, а потом продадим. Она в престижном районе. За неё можно хорошие деньги выручить. Знаешь, ты, всё-таки, хорошая девочка. Живёшь в общежитии, учишь историю. Ты прости, если я где-то с тобой не совсем любезная была.

– Ничего страшного.

Билеты в Москву и на меня, и на себя купила Диана. Когда мы сидели с ней в аэропорту, я не удержалась и заревела, дала волю чувствам. Мы было чудовищно жаль себя, свою нескладную жизнь, своё туманное будущее… Я ведь никогда не смогу быть с Вадимом…

Даже не верится, что совсем недавно я была милым, пусть и взрослым, но всё же ребёнком, который верил в чудо, в любовь, в хороших людей и в то, что стоит на пороге новой, счастливой жизни. Вспомнилось, как мама с опаской отпускала меня в Москву, так как я считалась самой лучшей, скромной и прилежной ученицей в школе. Как на выпускном балу в мою честь были сказаны самые восхитительные слова. Они растрогали меня и мою семью до слёз. Я пообещала родным, что они обязательно будут мною городиться.

– Надька, ты чего?

– Ничего, – смахнула я слёзы. – Просто всё не так, как я хотела.

– Думаешь, у меня всё, как я хотела. У нас у всех всё не так, как мы хотели… Но ты ни за что в этой жизни больше не переживай. У тебя есть я. Я – твой надёжный тыл, твоя защита, твой рулевой. Тебе больше ничего не страшно.

Услышав эти слова, я сморщилась от брезгливости, потому что всеми фибрами души ненавидела эту чёрную. И вновь заревела…

По прилёту в столицу Диана тут же сняла для нас двухкомнатную квартиру в новой Москве и объяснила, что в одной комнате мы с ней будем жить, а в другой принимать клиентов. Обстановка в квартире была более чем неплохая. Очень приличный евроремонт.

– Мы, конечно, будем стараться сами приезжать к клиентам в загородные дома и квартиры, но ведь есть те, кто по каким-то причинам не может нас принять. Чтобы не терять деньги, будем приглашать их к себе. Надеюсь, ты оценила, что я прихватила в Москву свою финансовую заначку. Для тебя бы такую хату ни один мужик не снял. Поехали на шоппинг. Нужно накупить красивое бельё и приличную одежду. Не обижайся, ты, конечно, девушка красивая, но одеваешься как деревня. Где только такое шмотьё понабрала? Это же ужас. Нужно тебе вкус прививать. Ваня, наверное, охренел, когда увидел, что ты в рыночные тряпки одета.