- Думаю, не только в знакомствах дело. Я видела твои дома. У тебя талант.
- Спасибо, - хмыкаю, принимая очередной гриб от Вари. Девочке нравится новая забава. В итоге через полчаса у нас образуется полный пакет.
- Наверное, мне пора, - улыбается Ксюша, но улыбка выходит безрадостная.
- Мы тебя не отпустим, пока ты не попробуешь маминой жареной картошки с грибами, - подмигиваю ей. – А потом сам тебя домой отвезу. Тебе сейчас не нужно торопиться. Ведь так?
Ксения нерешительно кивает.
- Вот и хорошо.
Уже на подходе к дому у Ксюши звонит мобильник. Она отходит в сторону и тихо что-то говорит в трубку. Разговор скупой и короткий и от него лицо женщины снова становится безжизненным. Разговор-туча, которая стёрла все солнечные отблески.
- Всё в порядке?
Ксюша ссутуливает спину, будто хочет казаться ещё меньше, чем она есть, и коротко кивает. Понятно, это не моё дело. С чего я возомнил, что мы хотя бы на дружескую фазу успели перейти?
Оставляю дочку с матерью, а сам везу Ксюшу домой. Вижу, что не стоит настаивать на совместном ужине. Женщина вымотана и держится из последних сил.
- Ксюш, ты главное не замыкайся в себе. Если какие-то трудности или просто настроение паршивое – звони. Разберёмся. Договорились? – и почему мне хочется помогать этой забитой жизнью женщине? Своих проблем мало?
- Угу. Только не думаю, что это правильно, - тихо говорит она, накидывая палантин. – Я и так сегодня глупость совершила, позвонив тебе.
- Почему? – останавливаю, хватая за руку, и не позволяю покинуть машину. Ксюша замирает и во все глаза смотрит на меня.
- Ни к чему чужому мужчине проблемы посторонней для него женщины.
- Ты не посторонняя, - говорю вполне искренне. – Ты любишь мою дочь. Защищала её, когда меня рядом не было. Ты ей почти матерью стала, поэтому я хочу, чтобы ты и дальше рядом была. Я очень благодарен тебе.
Ксения грустно кивает и деликатно вытаскивает свою руку из моего захвата. Отпускать её не хочется, но приходится.
- Просто не замыкайся в своих горестях, - говорю на прощание.
Ксюша опускает голову и бредёт к подъезду. Такая маленькая и несчастная, что в грудине что-то лопается. Зараза!
Выскакиваю из машины и бегу следом, нагоняя её уже в подъезде. Хватаю за руку, разворачиваю к себе и целую. Просто губами к губам прикасаюсь и замираю, ожидая, что сейчас мне прилетит по морде.
Но она закрывает глаза, судорожно втягивает воздух, дрожа всем телом, а потом сама позволяет поцеловать себя по-настоящему. Губы приоткрывает, разрешая углубить поцелуй, и обмякает в моих руках.
Впервые у меня так крышу сносит. От обычного, мать его, поцелуя. Но даже не в нём дело. Я чувствую себя нужным, особенным. Раньше мной тоже пользовались, впрочем, как и я. Женщины искали выгоду, велись на деньги. Ещё раньше просто на смазливую морду и дерзость.
А теперь всё было иначе. Ксюша видела во мне мужчину – защитника. И, чёрт! Это подкупало, это заставляло идти за ней, как собачонке на привязи. Мужчина всегда хочет почувствовать себя рыцарем, несокрушимой скалой, способной на всё. И если женщина ему даёт это чувство, то всё – он пропал.
Я пропал! Я утонул в Ксении, как в бездонном океане, наполненном нежностью.
- Это неправильно, Дим, - шепчет она, отрываясь от моих губ. – Я беременна, я замужем. Отпусти.
- Ты сама-то хочешь уйти?
- А что значат сейчас мои желания? – горько усмехается она, поднимая на меня, наполненные душевной мукой, глаза.
- Только это и важно, Ксюш.
- Костя не отпустит. Я ношу его ребёнка, - Ксюша гладит меня по щеке. – Ещё вчера я бы отдала всё за такие слова от тебя. Даже признаваться стыдно, но я влюбилась в тебя почти с первого взгляда. И ведь решила уже, что уйду от мужа. Я больше не в состоянии терпеть его тиранию. Ещё вчера вечером пыталась найти выход из своего сложного финансового положения. Работа малооплачиваемая, идти, по сути некуда. Но я была счастлива от своей смелости, оттого, что приняла для себя переломное решение. И вдруг ты с таким заманчивым предложением, которое решает львиную долю моих проблем, но ещё сегодня мне сказали о малыше. Куда я теперь пойду, Дим? – по щекам Ксюши катятся крупные слёзы.