Гульнара виновато вздыхает.

– У меня еще и горло першит. Булат ревет, что на мероприятие меня не отпустит.

– И правильно ревет. Сиди дома, лечись, береги себя и малышку.

– А кто пойдет?

– Я пойду. И Рустама заодно прихвачу. Пощупаю его на предмет хорошенькой без татуировки.

– Он ничего не скажет!

– Посмотрим.

6. 1.5

***

Слышится очередной пшик лака для волос, потом голос Лики.

– Ну вот. Готово. Можно смотреть.

Я осторожно открываю глаза.

– Ты зачем мне такой рот сделала?!

– Это не я сделала, а матушка-природа. Я только подчеркнула. И вообще, радуйся – девчонки такие губы в салонах красоты делают, а тебе от природы достались. Ну? Нравится? Красиво же…

Оно, может, и красиво. Только это не я. Вот дай Ликуше волю с этими ее скульпторами и хайлатерами…

– Где «спасибо»?! – упирается Лика руками в бедра. – Только не говори, что не нравится!

Вздыхаю.

– Нравится. Спасибо.

Это не я. Но там, в зеркале кто-то явно очень красивый. Наклоняю голову, разглядывая свое отражение. Даже если на благотворительном балу и будет Рустам Ватаев, то он меня явно не узнает.

Лика выдает мне с барского плеча короткую норковую шубку, потому что длинное атласное синее платье с пуховиком будет вообще не то. Господи, главное, не запутаться в подоле и в каблуках. Я могу.

Пиликает телефон. Это Аир: «Я подъехал». Узнав о мероприятии, вызвался побыть моим персональным таксистом. Машина у дяди не развалюха, вполне приличная. Но наверняка будет выглядеть скромно на фоне тех, на которых приедут представители главных спонсоров.

– Так, не забудь выйти в эфир оттуда, – напутствует меня Лика. – Я хочу это все видеть. Все-все, слышишь!

– С ума сошла!

Лика вздыхает.

– Хотя пару видосов сними.

– Лика…

– Ну, хотя бы фоток наделай!

– Хорошо.

А, кстати, о фото. Я же обещала отчитаться Софии Ивановне.

– Ликуш, сними меня по-быстрому, и я побежала. Аир ждет.

Отправляю снимок, получаю ответ.

София Ивановна: Боже мой, какая красота! На балу нужна будет реанимационная бригада! То, что надо, ты умница, Рена!

Слова эти ужасно приятны, я не могу сдержать улыбку, но отвечаю не про то.

Рена: И все-таки лучше, если бы сейчас на моем месте были вы.

София Ивановна: Если нельзя отправить кого-то важного, то надо отправить хотя бы красивого.

Рена: Мы же боремся против потребительского отношения к женщине.

София Ивановна: Красоту это не отменяет.

И вот в таком приподнятом настроении Золушка отправляется на бал.

***

Милана поправляет мне бабочку.

– До сих пор не могу привыкнуть, как ты похож на Марата. Просто одно лицо.

– По-моему, Ванька на него похож больше.

Милана улыбается.

– И с Ваней вы тоже очень похожи.

Не спорю. За окнами машины мелькают огни вечернего города. Милана снова поправляет мне галстук.

– То, что ты до сих пор не женат – это преступление.

– Ну, хоть ты не начинай!

Милана смеется.

– И не надейся соскочить с темы. У меня уже и платье приготовлено на твою свадьбу. Красивое и очень дорогое. А если я поправлюсь и не влезу в него? Подумай о судьбе платья!

Это вообще невозможно представить – чтобы Милана Ватаева, вторая жена моего отца, моя мачеха – и вдруг поправилась. Она всегда стройная, изящная, безупречная. А ведь родила моему отцу двух детей, моих брата и сестру, Ваню и Веру. Но я почему-то не помню ее в положении.

Когда-то я хотел ее возненавидеть за то, что она увела моего отца из семьи. Теперь я работаю вместе с ней на агрохолдинг «Балашовский», который принадлежит ее брату. Но не только. В числе акционеров Милана. Ее дети. И мы с Гульнарой тоже. Это решение Миланы и Артура. Именно поэтому меня в светской хронике часто называют наследным принцем «Балашовского».