— Предприятие убыточное последние десять лет как. Потому и разделили, чтобы снизить нагрузку. Для твоего Головина и еще одного мудня это была возможность показать себя. Он ведь бывший топ-менеджер ГазТрона. Только с таких мест так просто не уходят. Видимо отличился. Но как именно – не говорят, как бы не спрашивали.

Вид у Веньки такой, словно он не алкоголя жахнул, а уксуса хлебнул.

— Так что уберу через месяца три или через год, когда у твоего Ромарио закончится контракт. Пусть не пугает видеозаписями и прессой. Мы тоже так умеем.

Я киваю, облизывая губы. Пришло время просить, чтобы он устроил встречу с этим Кронглевым. Только попой чувствую, что сейчас начнется атас.

— Надо же, — продолжает вещать братец, — Кронглев, значит…

— Кстати о нем, — выдаю со всей легкостью, на которую способна. — Я хочу, чтобы ты организовал мне с ним встречу.

К офигевшему взгляду старшего брата я привычная уже давно. Со времен школы, когда решала, куда поступать после окончания. Сломала психику брата, приготовившегося, а точнее смирившегося с тем, что я пойду в МГИМО и стану журналистом-международником, а в итоге подала документы в строительный. Потому не реагирую, ожидая и настраиваясь.

— Зачем? Венер, что ты опять придумала? Злат, иди сюда, пожалуйста!

— Не надо никого звать, — говорю я твердо, хотя внутри как в Воющей хижине. — Я хочу посмотреть на этого Кронглева и убедиться в том, что все делаю правильно.

— Что-то мне подсказывает, что под словом "правильно" ты имеешь в виду не то же самое, что и я.

— Я сказала то, что хотела сказать.

Я киваю, а потом разворачиваюсь и иду к выходу.

Как же бесит-то, Господи! Достал со своими нравоучениями о том, как будет лучше и правильнее.

— Ты сознательно тупишь? Или действительно не понимаешь, в какое безумие собираешься ввязаться?

Я обуваюсь, выслушивая привычный гундеж нагнавшего меня в коридоре брата.

— Я понимаю. Не надо говорить о человеке так, словно он маньяк из подворотни.

Уроды, конечно, тоже ездят на Мальдивы, но я жива, здорова и не больна после случившегося.

— Ты не знаешь этого человека! Ты в курсе, в скольких криминальных делах он фигурировал? Одному Богу известно, скольких он убил и искалечил!

Моя непоколебимость дрогнула. Маньяки и психопаты почему-то оказались не так страшны, как человек с таким багажом "опыта".

— Ты не знаешь, каково воспитывать ребенка, — продолжает Веня, заправив руки в карманы брюк. — Какая это ответственность и...

— Ты тоже не знаешь, — обрываю, выпрямившись. — Львиную часть работы по воспитанию и заботе сделали папа и мама.

Больно говорить о погибших в авиакатастрофе родителях, но не так, как слышать слова брата.

— Ты просто присматривал за мной.

— А еще обеспечивал, кормил, поил, одевал, — перечисляет глядящий исподлобья братец, — обеспечивал репетиторов и оплачивал твои хотелки.

Он перекатывается с пятки на носок, глядя на мои сборы.

— Надо было сдать в детдом и за тебя бы это сделало государство. Глядишь, все было бы иначе у всех нас. Ты был бы не обременен обязательствами и, возможно, в этом случае подумал, перед тем как соглашаться устранять конкурентов.

Я поужинала несколько часов тому назад, но кусок в горле застрял только сейчас.

Вспомнил единственный час с репетитором! Оказывается, разорился на нитках, лентах и тесемках.

О другой стороне ситуации, то есть о том, что у него была семья, дом, забота, всегда горячий завтрак, обед и ужин, а еще наглаженные рубашки он предпочитает не вспоминать.

— Злат, пока!

Я выхожу на улицу, вытаскивая ключи от своей "табуретки". Смарт припаркован на обочине перед домом и уже занесен первой опавшей листвой. Я смахиваю листья с лобового стекла, когда появляется золовка.