Как же унизительно!

— Убедилась? — спрашивает он, забирая смартфон и убирая его в карман.

— Да.

— Теперь ему придется делать вид, что он беспокоится, играть в этом спектакле и те, кто наблюдает за этим...

Я пытаюсь вырвать руки из его пальцев.

— Не придется. Он очень сильно зол. На меня. На тебя. Он убьет нас, когда закончится все это.

Игорь вместо ответа идет вперед, а я тащусь за ним, нещадно буксуя при этом.

— Добилась своего?

— Нет. Я ничего не добивалась. Ничего!

Мы останавливаемся у авто и взбешенный мужик вместо того, чтобы открыть дверь, распахивает багажник.

— Полезай!

— И не подумаю!

Я скрещиваю руки на груди, хотя внутри все так и колотится от перспективы совершить поездку рядом с запаской.

— Я понятия не имею о том, как развела тебя твоя жена. Я была пьяна в тот вечер. Я узнала о записи вчера. Меня, между прочим, тоже шантажируют ей. И я не путанесса, не Белоснежка и не шалавелла! Я отдыхала на Бали. Так же, как и ты! Если уж на то пошло, то тебя за хобот никто не тянул и уж тем более не заставлял тыкать меня им.

Красивые у него скулы, словно резцом мастера вырезанные.

О Господи!

Пошел бы он со скулами и хоботом!

— Что ты делала в приемной у Цаплина?

— Это не твое дело! — откликнулась я, твердо решив, что пусть выкусит и делает потомство с кем-нибудь из зоопарка. — Ой!

— Провис в твоей легенде, да? — интересуется он, подхватывая на руки.

Тупой вурдалак пытается затолкать меня в багажник! Я борюсь с ним, ощущая себя личинкой, и даже кусаю его за щеку, на что он рычит, но, к счастью, не делает ничего, кроме того, что отстраняет меня от себя почти на вытянутых руках.

— Игорь, прекрати, пожалуйста, — просит Катя, приблизившись к нашему атеншену. — Она поедет в салоне и будет хорошо вести себя.

На Кате лица нет. Но я не жалею ни о чем. Я должна была выяснить кое-что для себя. Поняла, что у них какой-то мухоморный план, чтобы обвести кого-то вокруг пальца. Хотя нет, жалею. Она в положении так же, как и я.

— Правда, Венера?

— Венера? — переспрашивает, глядя мне в лицо, и улыбается. — Имя...

Он опять!..

— Венера Викторовна, — холодно уточняю я, встав на ноги и утерев пробежавшие по щекам слезы. — Хорошо, Катя.

Я сажусь в машину, и первое время мне и правда не хочется говорить ничего. Я больше слушаю, что говорят эти двое. Из разговора становится понятным, что я ошиблась. На тротуаре лежал не Буров, а подельник Нервяка.

— Я вырубил его электрошоком. Оставил Пашке, чтобы он расколол его и передал ментам. Кстати, где он?

— Судя по всему, у ментов, и не так, как ты думаешь, — отвечает Катя, оглянувшись на меня и передав маленькую упаковку с салфетками. — Сначала мне ответил дежурный, а уж потом он передал трубку Бурову.

— Что за?..

— Сказал, что Цаплин постарался. Подробностей не знаю. Но кажется, это провал, Игорь. Мы затеяли все зря.

Я хмыкаю, не удержавшись. Это она точно заметила. Чтобы они не затеяли, их план пошел по…

— Возвращаемся! Игорь!..

— Нет. Сейчас мы тем более должны продолжать. Если Ватин затаится до следующего раза, то нам уже не повезет и все выйдет по-настоящему.

— В этот раз получилось, потому в следующий раз тоже, — возражает Катя.

Кронглев не сводит с меня глаз, пока убеждает рыжую, а я пытаюсь разобраться в сказанном, а заодно привести себя в порядок, уничтожая салфетки с молниеносной скоростью.

— Пока все идет по плану. Ты похищена. Буров в тюрьме, но его скоро отпустят. Сейчас я отвезу тебя в безопасное место, а сам отправлюсь по адресу и разберусь с оставшимися. Адрес сохранился в навигаторе.

Капец! Его способно остановить хоть что-то? Неужели так хочется в тюрьму? Или быть убитым, если он действительно не причастен к похищению, и я правильно поняла происходящее.